Шрифт:
– Нет, я хочу, чтобы вы отсюда убрались. Я о нем позабочусь, а вы, ребята, выметайтесь отсюда ко всем чертям.
– Вы расписались, сестра. Так что оставляем его вам. – Они одарили ее улыбками и направились к двери.
– А с ним есть полицейский? – крикнула она им вслед.
– Нет. Он малолетка. – И удалились.
Марк умудрился перевернуться на бок и поджать коленки к груди. Ремни были затянуты не слишком туго. Он приоткрыл глаза. Чернокожий мужчина лежал на трех стульях в одном из углов. У зеленой двери, рядом с питьевым фонтанчиком, стояли пустые носилки с окровавленными простынями. Сестра сказала что-то в трубку, повесила ее и вышла. Марк быстро расстегнул ремни и соскочил на пол. Не будет никакого преступления, если он слегка прогуляется. Он теперь псих, так что ничего страшного, если сестра его и поймает.
Бумаги, которые она держала, лежали на столе. Он схватил их и пропихнул каталку через зеленую дверь в коридор с маленькими комнатами по сторонам. Здесь он оставил каталку и выбросил бумаги в мусорное ведро. Над дверью с окошком было написано “Выход”. Она вела в тот холл, где принимали пациентов, доставляемых “скорой помощью”, и где стоял шум и гам.
Марк засмеялся про себя. Он здесь уже бывал. Он посмотрел сквозь стекло и нашел то место, где они стояли с Харди, после того как Дайанна и Гринуэй ушли вместе с Рикки. Мальчик проскользнул в дверь и стал осторожно пробираться через толпу больных и раненых, которые жаждали попасть в больницу. Бежать он боялся, не хотел привлекать внимание, так что старался идти спокойно. На своем любимом лифте он спустился в подвал и наткнулся на инвалидную коляску около лестницы. Она была для взрослого человека, но он умудрился проехать на ней мимо кафетерия к моргу.
Клинт задремал на диване. Поэтому, когда неожиданно раздался телефонный звонок, трубку схватила Реджи.
– Слушаю.
– Привет, Реджи. Это я, Марк.
– Марк! Как ты, милый?
– Прекрасно, Реджи. Просто превосходно.
– Как ты меня нашел? – спросила она, выключая телевизор.
– Я позвонил мамаше Лав. Разбудил ее. Она дала мне этот номер. Это ведь квартира Клинта, верно?
– Верно. Как ты достал аппарат? Сейчас ведь ужасно поздно.
– Ну, я уже не в тюрьме.
Она встала и подошла к бару.
– А где же ты, дорогой?
– В больнице Святого Петра.
– Понятно. И как ты туда попал?
– Они привезли меня на машине “скорой помощи”.
– Ты здоров?
– В лучшем виде.
– Тогда зачем они отвезли тебя в больницу?
– У меня случился приступ: синдром посттравматического стресса, так что они меня быстренько сюда доставили.
– Мне приехать к тебе?
– Может быть. Что там с этим Большим жюри?
– Исключительно попытка напугать тебя и заставить говорить.
– Что ж, у них сработало. Я еще больше перепугался.
– По голосу этого не скажешь.
– Это у меня нервное, Реджи. А так я напуган до смерти.
– Я хочу сказать, не похоже, что у тебя шок или что там еще.
– Знаете, я быстро оправился. Я притворился, понятно? С полчаса побегал по камере, так что, когда они меня нашли, я был весь мокрый и вообще плохой, так они сказали.
Клинт сел и принялся внимательно слушать.
– А доктор тебя видел? – нахмурилась она.
– Не совсем.
– Это как понять?
– Ну, я сбежал из приемного отделения. Реджи, я убежал. Очень просто оказалось.
– О Господи!
– Да не волнуйтесь. Я в порядке. Я в тюрьму не вернусь, Реджи. И ни перед каким Большим жюри в Новом Орлеане я не предстану. Они ведь меня там снова засадят, правильно?
– Слушай, Марк, ты не можешь этого сделать. Ты не можешь убежать. Ты должен...
– Я уже убежал, Реджи. И знаете что?
– Что?
– Я очень сомневаюсь, что кто-нибудь уже меня хватился.
– Как так? А полицейские?
– Какие полицейские?
– Разве полицейский не поехал с тобой в больницу?
– Да нет! Я же ребенок, Реджи. Со мной были два огромных санитара, но ведь я совсем маленький, да к тому же в коме, палец сосал, стонал и выл, совсем как Рикки. Вы бы мной гордились. Прямо как в кино все было. Как только меня туда привезли, все отвернулись, ну я и ушел.
– Ты не можешь так поступить, Марк.
– Все уже сделано, верно? И назад я не пойду.
– А что говорит твоя мама?
– Ну, я разговаривал с ней час назад, по телефону, разумеется. Она разволновалась, но я убедил ее, что у меня все в порядке. Ей все это не понравилось, и она велела мне идти в палату Рикки. Мы с ней здорово поругались по телефону, но потом она успокоилась. Наверное, опять пьет таблетки.
– Но ты сейчас в больнице?
– Да.
– Где? В какой комнате?
– Вы все еще мой адвокат?
– Конечно, я твой адвокат.
– Ладно. Значит, если я вам что-то скажу, вы не имеете права об этом рассказывать, так?