Вернувшись в США, Джордж в течение пяти лет выращивал люцерну в Небраске. В 1951 году его пригласили на работу в ЦРУ, где он быстро заработал блестящую репутацию, благодаря которой однажды и оказался на конспиративной квартире в Швейцарии.

С Голицыным Кайзвальтер в первый раз встретился в Вашингтоне на "Е-стрит", где находился специально обустроенный для такого рода контактов дом ЦРУ, напротив тогдашнего здания госдепартамента. Будучи русскими, оба говорили между собой на родном языке. Прочитав заяление, написанное перебежчиком на имя президента Кеннеди, Джордж сказал:

– Анатолий, ты - сукин сын и первоклассный вымогатель! Вся твоя писанина - сплошной шантаж...

Обескураженный таким заявлением, ждавший похвал Голицын потребовал вернуть бумагу.

– Ну, нет, - сказал Кайзвальтер, - Ты настрочил её президенту, я доставлю текст по назначению...

Свидетель рассказа Кайзвальтера о том, как все просиходило, говорил, что Джордж ухмылялся, вспоминая этот момент. Голицын, услышав ответ, вскочил на стол и со столешницы набросился на американца. Началась борьба за письмо. При этом оба старались не повредить листки пространного документа. Кайзвальтер в конце концов "позволил" Голицыну "побороть" себя. После чего доставил прямиком к Энгелтону, начальнику Центра контрразведки ЦРУ.

3

Служебный псевдоним начальника контрразведки ЦРУ Джеймса Иисуса Энгелтона для правительственных шифровок обозначался как "Хью Эшмед". Под ним он и был известен в чиновничьих и политических вашингтонских кругах, имевших допуски к секретным документам и конфиденциальной информации. Коллеги же по службе за глаза называли его Серый Призрак, Черный Рыцарь, Человек-орхидея, Рыбак, Иисус, Тощий Джим, а иногда Пугало. В коридорах правительственной бюрократии Вашингтона, отличающейся занудством и безликостью, не многие удостаивались колоритных прозвищ, да ещё в таком количестве. Может быть, потому, что Энгелтон, хотя и едва заметно, комплексовал.

Внешняя жизнь и привычки Энгелтона говорили о его внутреннем стремлении прикрыть или, возможно, компенсировать мистификациями и необычным поведением ущербное властолюбие. Оно проявлялось в постоянном выведывании любых чужих тайн и секретных связей. Серый Призрак, шеф шпионов за шпионами, неизменно сохранявший претенциозную позу и державший дистанцию между собой и окружающими, был полнейшей противоположностью оперативнику и реалисту Кайзвальтеру.

Говорили о легендарном умении Рыбака удить на блесну. В его кабинете в дорогой рамке красовался экзотический диплом флориста, специализирующегося на выведении орхидей. У него была репутация знатока полудрагоценных камней и мастера ювелирного дела. Он мастерил кольца, броши, запонки и прочие сувениры в подарок для влиятельных друзей. Баловень женщин, удачный картежник, умелый выпивоха. Изможденная, в общем-то непривлекательная внешность, глаза, скрытые за толстыми стеклами очков в дорогой модной оправе...

Разве не такое же терпение и не такая же ловкость, как для подсечки форели в горном потоке, требуются для поимки шпиона, "подсадного" перебежчика или двойного агента? А какая проницательность, тонкий вкус, безошибочный глаз и опять же великое терпение необходимы, чтобы вывести орхидею или высмотреть в пещерах и расщелинах Невады отполированные временем камешки! Разве не такие же качества, которые, конечно же, только от Бога, присущи человеку, посвятившему себя искусству отлова предателей? В ходивших по Вашингтону осторожных пересудах относительно "агента агентов" все это - и цветы, и самородки, и уловы - уподоблялось в обывательском воображении крупицам важнейшей информации, которые "Хью Эшмонд" выковыривал из телеграмм, донесений, радиоперехватов и секретных исследований, беспрестанно ложившихся на его рабочий стол.

Рыбак, как и охотник за шпионами, должен разбираться в наживках. Энгелтон тщательно изучал их. На рыбалки он приглашал близкого друга, Сэма Папича. Высокий, крепкий парень, серб по происхождению, родом из штата Монтана, Сэм до поступления в ЦРУ работал на медных рудниках. В обязанности Папича входила оперативная связь между контрразведкой в ЦРУ и ФБР.

Один из рассказов Папича:

"Джим проходил с четверть мили вверх и вниз по течению, изучая воду, растительность, насекомых. Затем принимал решение, что делать. Он мог прочитать вам лекцию о жизни мухи-однодневки в деталях от личинки до её превращения в насекомое... Обычно Энгелтон отпускал пойманную рыбу. Ловля для него была только способом показать себя. Он просто хотел побеждать".

Энгелтон ловил форель с человеком, связывающим напрямую руководителей двух главных спецконтор США, не ради спортивного интереса, конечно. Через дружбу с Папичем Иисус тянул щупальца и расширял собственные позиции и влияние в ФБР.

Дело в том, что контрразведывательные операции в США выполняются несколькими конторами. Сферой деятельности Федерального Бюро Расследований является территория всех штатов, оно же отвечает за пресечение в них деятельности иностранных агентов. Центральное Разведывательное Бюро ответственно за контрразведывательные операции только за границей, оно как бы берет на себя передовую линию защиты страны от шпионажа и обязано раскрывать и предотвращать агентурные проникновения ещё до того, как шпионы противника (или союзников) доберутся до своих целей. Кроме ФБР и ЦРУ, все виды вооруженных сил США имеют собственные службы контрразведки, которые защищают от агентурного проникновения штабы, технические объекты и личный состав как дома, так и за границей.

Магазин "Кенсингтон оркидз" - "Кенсингтонские орхидеи" в мэрилендском пригороде Вашингтона использовался Энгелтоном тоже с прицелом. Управляющий магазина Меррит Хантингтон свидетельствовала:

"Для Энгелтона орхидеи были маскировкой. Он, обладая фотографической памятью, досконально разбирался в цветах... Он использовал свою специализацию как прикрытие. Путешествовал под видом эксперта по разведению орхидей, знал всех в Европе, кто их выращивал.... Джим часами мог рассуждать о цветах. Но никогда о своей работе. Никогда о политике. Вообще мог исчезнуть на полгода. И если появлялся, всегда звонил мне".