Наплывает, отплывает. Качели ! Или корабль. Из горла у нее рвется сдавленный хрип.

– Ну, - умоляет она, - ну, - почти рычит она...- Ну... ну... ну...

Рындину хочется уже выскочить из этого мокрого пара, но он сдерживается: пусть и другой тоже попарится: ну же !...

Почему у нее это занимает столько времени ?

Веник хлещет. Больно. Это не веник - ее пальцы. Впиваются вместе с ногтями в его кожу. Если она не отпустит, - он хлестнет ее. Но она отпускает, вздрагивает и дышит так, как останавливающаяся огромная паровая машина.

– Успокоилась ?
– спрашивает он, но теперь уже по - другому, с довольной усмешкой.

– Успокоилась, - облизывает она губы.
– У тебя что-то произошло?

– Нет.

Но она уже знает: завтра - день операций. И ему снова предстоит э т о... "

Рындин подрулил к Центру рано утром. Ледяные лужи не успели растаять в приятно хрупали под колесами.

Еще сидя в "мерседесе", он нажал на кнопку дистанционного управления, и высокие и глухие металлические ворота открылись ровно настолько, чтобы пропустить машину. Рындин всегда старался сделать это еще до того, как следящий за экраном дежурный секьюрити спохватится сам. Для него это было чем - то вроде спорта: моя реакция быстрее ! Меня не обгонишь !

Одно удовольствие было глядеть на этот трехэтежный особняк, который он поднял из разрухи и запустения. На заново отшлифованные кирпичи, европейские современные окна, зеркальные стекла, крышу, отливавшую медью, которой позавидовал бы любой музей.

Выбить такое место в центре Москвы ?! Он мог гордиться собой и своим детищем. Все они, его ближайшие коллеги и приятели - и живчик Аркан, и красавчик - Генка были стаей, а он - вожаком. Они - машинными узлами, а он - пультом управлния.

Проект он разрабатывал сам весте с одним из модных архитекторовдизайнеров, итальянцем, приехавшим в Москву по своим делам. Никого из московских халтурщиков не подпустил к реконструкции здания. Год возился с проектом. Здание стало его детищем. Надеждой и удовольствием.

В половине восьмого утра Рындин уже вошел в свой офис.

– Вы, как обычно, первый, - доложил дежурный секьюрити.

Зайдя в кабинет и, переодевшись, Рындин тяжеловато опус тилсяся в кресло. Зажмурил глаза пока не появились в них дрыгающиеся серебристые пружинки. Сосредоточившись, начал постепенно отходить от напряжния, отрешаясь от всего вокруг...

Сеанс аутотренинга. "Я расслабляюсь и успокаиваюсь, - мысленно повторил он несколько раз.
– Я абсолютно спокоен... " Минут через пять он уже набрал номер телефона.

– Доктора Павленко, - сказал он, - да, я...

В трубке зазвучал голос его компаньона - балагура Аркана, но на этот раз - без знакомых развязных ноток.

– Что у вас там ?

– Готовимся, - словно отчитываясь за проделанную работу, ответил компаньон.

– Ты что один ? А где Генка?... Нашел время...
– в голосе Рындина слова были свнчены, как стальные балки.

Он вытащил сигарету - в таких случаях Рындин позволял себе выкурить их не больше трех. Повозился с зажигалкой, в которой кончался газ и, затянувшись, спросил:

– Кто - анестезолог ?

Услышал ответ, он не удовлетворлся и спросил снова:

– А ассистенты?

Рындин кашлянул. От дыма. А может, - от напряжения. Он всегда начинал кашлять в такие минуты. У каждого свой способ взнуздать нервы.

– Когда наркоз будет сделан, - звони...

Рындин погасил сигарету и уставился в одну точку. Прошло минут пять. Внезапно явственно послышался шорох. Он вздрогнул и оглянулся, но потом понял: это Карина!

Если секретарь знала, что он в кабинете один, она вела

себя тихо, как мышь.

– Карина, - позвал он, - зайди-ка ко мне...

Она тут же появилась в кабинете.

Каждый раз эта женщина выглядела чуточку другой. Сегодня она не казалась крупной: с жирком в теле, но небезобразным. Как фламандцы любили в рубенсовские времена. Темные влажные глаза ее смотрел на него с собачьей преданностью.

– До каких я свободна, Олег ? Он обвел взглядом всю ее фигуру и коротко бросил:

– Примерно до часа... Только никуда не уходи, пока я не скажу.

– Что ты...

Она вышла из кабинета в приемную. Рындин подошел к двери, выходящей на балкон, отодвинул тяжелую итальянскую занавесь, нащупал руками металлическую перекладину, которую купил в "Селфриджере" в Лондоне. Достал с полочки тальк, посыпал на руки, растер и, крепко обхватив руками перекладину, стал подтягиваться.

– Раз... Пять... Десятьть... Шестнадцать... Двадцать один... Тридцать...

Закончив упражнеие, снова уселся за стол. Звонить еще раз в клинику не стал. Друзья и компаньоны - друзьями и компаньонами, но известную дистанцию соблюдать необходимо, иначе себе же навредишь.