– Допустим… Моя выгода?

– Во-первых, наследник российского престола. За него русские заплатят колоссальный выкуп…

– Его еще живьем надо взять, наследника, – невежливо, но резонно перебил Рутгер. – Ладно, дальше что?

– Во-вторых, все имущество, которое ваши люди захватят у русских, включая сюда и сами корабли…

– Это и так ясно. Дальше.

– В третьих, мне поручено предложить вам известную денежную сумму…

Сумма произвела на Рутгера впечатление. Пятьдесят процентов англичанин обещал сразу, остальное – по выполнении заказа. Да, за такие деньги можно было ввязаться и в более рискованное предприятие! Малой доли аванса уже хватило бы, чтобы оплатить командам всех судов Рутгера вынужденный простой до конца мая. Доля самого Рутгера позволяла в случае успеха предприятия стать не «одним из первых» королей открытого моря, а просто самым первым, сильнейшим среди сильных.

– И наконец, в-четвертых, Великобритания обещает никогда не напоминать вам о корвете «Идоменей».

Само собой, Рутгер поднял бровь, изображая удивление: о чем ты, мол? Какой «Идоменей»? Но скребанул по нервам рашпиль досады: «Знают!» – и сейчас же уколол гвоздь любопытства: «Откуда знают?»

– Одно условие, – уточнил англичанин. – Я не хочу, чтобы в нашем соглашении оставались какие-либо неясности. Вторую половину суммы вы получите лишь в том случае, если российский цесаревич будет убит или пленен. Если он ускользнет от вас, вы не получите ничего. Это понятно?

Рутгеру давно было все понятно. Британия желает войны между Россией и Республикой? Пусть так. Рутгеру было все равно. Война так война. Правда, в норвежской кампании русские показали свое умение воевать не только на суше, но и на море, однако блокада фиордов и полномасштабная морская война – очень разные вещи. Пусть-ка попробуют. Ясно, что Британия тайно поддержит Республику, как поддерживала всегда. Итог войны спорен.

А хоть бы даже русские высадились в Исландии – какая разница! Дом викинга – море, а не береговые скалы. Лишь глупцы твердят о вечном. В этом мире нет ничего вечного, не вечна и Республика. Все равно. Ловец удачи поймает своё не там, так здесь. Рутгер не собирался ни гробить свои корабли в боях с русскими эскадрами, ни защищать никчемные скалы. В океане достаточно места. Чем плохи Южные моря? Просачиваются слухи, будто в далекой Австралии колонисты готовы взбунтоваться против британской короны. В добрый час!

Англичане хороши, пока они платят. Рутгер никогда не связывал себя долговременными обязательствами. Если бы и связал – они не имели бы никакого значения. Родина человека там, где ему хорошо. Если станет выгодно наняться к австралийцам, чтобы бить на море англичан, – тем хуже для последних.

Новые мысли наложились на старые и укрепили их. Рутгер окончательно решил принять предложение.

– Когда деньги? – спросил он, не тратя лишних слов.

– Задаток можете получить уже завтра, – успокоил британец. – Но вам понадобятся компаньоны…

– Это мое дело.

– Совершенно верно, ваше. Мы будем иметь дело с вами, остальное на ваше собственное усмотрение. Единственное, в чем мы хотим иметь полную уверенность, так это в исходе дела. Ваших сил должно с избытком хватить для выполнения заказа. Не скупитесь.

– Учил тюлень акулу плавать…

Бьярни Неугомонный был одногодком Рутгера и человеком совсем иного склада. На взгляд Рутгера – легкомысленным. Веселый и щедрый предводитель, удачливый и расчетливый пират, он не смотрел в завтрашний день. Ему по ноздри хватало и сегодняшнего. Соленые брызги в лицо, соленый ветер, соленая брань, запах крови, сладость добычи, веселый угар кутежей – что еще надо? Не жалуя новомодных штучек, но подражая большинству, он все же поставил на три из четырех своих парусников слабосильные паровые движки – не столько ради скорости, сколько в качестве средства выйти из штилевой полосы.

Бьярни годился. Правда, узнав о том, что Рутгер предлагает ему всего-навсего десять процентов добычи, он пришел в ярость. Ему, Бьярни – десять процентов!

– Тебе почти не придется участвовать в бою, – втолковывал ему Рутгер. – Ты загонщик. Постреляешь немного с предельной дистанции – и все. Прости, друг, эта добыча не по твоим зубам. Основную работу сделают мои люди. Притом добыча велика, это тебе не купец с грузом пеньки. Бери двенадцать процентов, это мое последнее слово.

Бьярни согласился.

Остальное зависело от англичан.

Где и когда ждать русских – первое. Право захода в какой-либо порт на севере Британии – второе. Самборо на острове Мейнленд? Годится. Снабжение углем – третье. Перед боем угольные ямы должны быть полны, а до Свальбарда далеко. Какие еще «льготные цены»? Не желаю слышать о ценах! Если Англии так важен этот заказ, пусть раскошелится на уголь, и не какой-нибудь, а наилучший, кардиффский!

Англия раскошелилась, но – услуга за услугу – потребовала, чтобы на «Фенрире» присутствовал британский наблюдатель. «Не доверяют», – ухмыльнулся про себя Рутгер и ошибся. Рыжий и очкастый мистер Чеффери оказался не военным моряком и нисколько не смахивал на шпиона, а вернее всего был тем, кем и назвался – инженером-кораблестроителем из Портсмута.

Скорее следуя всегдашней осмотрительности, нежели подозревая англичан в нечестной игре, Рутгер велел приглядывать за мистером Чеффери. Если британцы, лихорадочно строящие один дорогущий броненосец за другим, подозревают, что сваляли дурака, отказавшись от услуг Хэмфри Парсонса, и желают посмотреть, каков «Фенрир» в деле – пусть смотрят. За свои услуги они могли бы вытребовать гораздо больше. Ну а если мистер Чеффери высмотрит лишнее, он всегда может поскользнуться на сходнях и раскроить о кнехт свою рыжую голову.