(Есть данные, что, ознакомившись с текстом ультиматума, американский посол в Лондоне охарактеризовал его как «бредовый».)

Что же касается Израиля, на тот момент его силы были еще достаточно далеки от берегов Суэца. Таким образом, третий «мушкетер» счел этот документ своего рода «приглашением» продолжить выдвижение к каналу, что он и сделал.

Прошли еще сутки. Так как срок ультиматума истек, а полученный ответ был абсолютно неудовлетворительным для англо-французов, они перешли к силовым действиям. От берегов Мальты и Кипра заранее отошла объединенная эскадра интервентов. Всего их силы вторжения включали до 65 тысяч профессионально подготовленных солдат и офицеров (а не вчерашних малограмотных феллахов), они были посажены на 60 транспортов, входивших в состав упомянутой эскадры из 122 (!) кораблей и среди них 6 (!) авианосцев, где размещались 600 боевых самолетов. Для действий на суше были подготовлены 430 танков, 520 орудий и многое-многое другое. Помимо десантных барж, для доставки пехотинцев на берег предполагалось использовать и вертолеты — прямо с палуб авианосцев, что вообще стало бы первым подобным случаем в военной истории. Таким образом, британский генерал Стокуэлл и французский Боффр должны были определенно стать новаторами в проведении комбинированных воинских операций «море — суша» образца 1956 года.

Эта группировка в принципе ничем не уступала тем силам, которые в 1942–1943 годах англо-американцы выставили против экспедиционного корпуса Эрвина Роммеля (действовавшего в Северной Африке) и в конце концов сумели сломить этого прославленного германского генерала. С учетом уже упомянутого израильского контингента было ясно, что Египет уже не имел никаких шансов на поле боя.

Но вот что должен был предусмотреть Насер вместе с подчиненными ему авиационными и сухопутными командирами после получения указанного ультиматума, так это заранее рассредоточить еще имевшуюся у него авиацию или, по крайней мере, отдать приказ угнать уцелевшие МИГи, «вампиры» и «метеоры» на дальние аэродромы к суданской границе. Это было сделано лишь частично, и то после того, как вечером 31 октября англо-французские штурмовики и бомбардировщики обрушили свой первый удар на основные авиабазы Египта.

Это был очередной шок, который испытали народ и правительство этой арабской страны на протяжении трех дней с 29 октября.

До насеровского руководства дошло, что речь идет уже не о защите каких-то отдаленных позиций на Синае, а о непосредственном вторжении войск интервентов в зону канала и, возможно, даже в дельту Нила — то есть в сердце страны. Это и обеспечило ему подходящий предлог, и 1 ноября египетский Генштаб отдал войскам приказ об общем отступлении с Синая, чтобы хоть как-то усилить оборону на Суэце.

Но, очевидно, плохая связь их подвела, и египетские солдаты в местечке Ум-Катеф, находясь далеко в тылу израильтян, все еще отбивались от наседавших врагов. Это продолжалось еще сутки, наконец в ночь на 2 ноября оборонявшиеся ускользнули. А утром 2-го их противник пошел в очередную атаку, при этом завязался весьма ожесточенный бой между теми, кто наступал с фронта, и теми, кто атаковал с тыла. И те, и другие понесли некоторые потери, пока командиры, разобравшись, не остановили это «сражение». Этот боевой эпизод вспоминается израильскими историками с оттенком некоторого весьма объяснимого стыда.

Продолжал обороняться и совместный палестино-египетский гарнизон в городке Рафах, в западной оконечности сектора Газа. В какой-то степени разъяренные отсутствием быстрого успеха, командиры «Цахала» в ночь на 1 ноября организовали комбинированную операцию: пока с воздуха позиции противника штурмовали «ураганы», «мустанги» и «харварды» (и даже две четырехмоторные «Летающие крепости», которые в свое время крушили центры германской индустрии вооружений), с моря подошел призванный на помощь французский крейсер «Жорж Леги». Он обрушил на Рафах 150 снарядов. (Это, кстати, чем-то напоминает действия тех же французов за 40 лет до того, только море называлось не Средиземным, а Черным, а портовый город носит название Одесса.) На суше активизировал свои действия полковник Хаим Ласков, тот самый танковый командир, который весной 48-го с такими потерями и так безуспешно пытался отвоевать у Арабского легиона ключевой укрепленный пункт Латрун. На этот раз бравый полковник был более удачлив, нажим его солдат наконец-то возымел свое действие, и в конце концов защитники эвакуировали этот укрепрайон.

Вообще, день 1 ноября, очевидно, был поворотным в этой кампании. В полдень, следуя полученным приказам, египтяне оставили Эль-Ариш, крупнейший населенный пункт пустынного Синая. Их длинная колонна стала уходить на запад к Румани, а обрадованный Эзер Вейцман, командующий «Хель Хаавир» (еврейское название их ВВС), бросил им вслед целый рой истребителей-бомбардировщиков. По ряду соображений израильтяне вступили в город лишь на следующий день, 2-го, и к своей радости обнаружили брошенными некоторое количество Т-34, самоходок СУ-100, грузовиков ЗИЛ и значительную массу другого военного имущества.

2 ноября был взят и Румани, причем с востока в него вошла 27-я механизированная бригада, начавшая свой путь от Газы, а с юга — 7-я танковая, которая к этому моменту овладела центральным Синаем. Сам город Газа номинально еще оставался в руках египтян. Как за 8 лет до того, при взятии Беэршевы, израильтяне усилили свой нажим со всех сторон, прорвались в центр города, и губернатор Газы, чья резиденция оказалась под дулами орудий, отдал гарнизону приказ капитулировать. И здесь агрессорам достались богатые трофеи.

Таким образом, если 1 ноября стало поворотным, то второе — победным днем всей Синайской кампании. Израильские вооруженные силы практически уже добились поставленных целей и вышли к Суэцкому каналу. Однако, держа слово, данное своим западным покровителям, они остановились ровно в 10-ти милях от него. И прежде чем перейти к описанию действий доблестных англо-французских союзников, которые обеспечили «второй фронт» и поддержку маленькому ближневосточному Давиду, вот еще два последних эпизода второй арабо-израильской войны.