* * *

Доктор закончил работу к шести часам вечера. Пациентка, довольная и счастливая, заплатила за десять сеансов вперед, и Гомартели, прощаясь, почтительно приложился к ее руке, над которой колдовал десятью минутами раньше. Когда она ушла, иглотерапевт бросил взгляд на часы и начал убирать инструменты. У него было превосходное настроение.

Гомартели надел пальто, шапку пирожком, затянул пояс, огляделся - не забыл ли что выключить. Вышел в коридор, запер кабинет и резво побежал по лестнице, спеша домой. На улице крякнул, ошпаренный январским морозом, достал из кармана ключи от машины. Он уже собрался отпереть дверцу, когда ему козырнули и предложили показать документы.

Гомартели мрачно поднял голову. Справа возвышался румяный милицейский сержант с автоматом через плечо, а чуть подальше - еще один, молодой и худосочный.

– Пожалуйста!
– Гомартели полез во внутренний карман за паспортом, но его немедленно ударили дубинкой по спине.

– Руки на машину!
– рыкнул милиционер.
– Ноги на ширину плеч!

Доктор повиновался. Сержант быстро обшарил его карманы, вынул паспорт, а заодно и бумажник.

– В чем я виноват?
– подал голос Гомартели, уткнувшийся носом в родной "фиат".

– Увидишь, морда, - отозвался сержант, копаясь в бумажнике. Он нашел, наконец, гонорар, но с изъятием не спешил. Ответил его напарник:

– Больно ты похож на одну крысу. Тут по соседству взрывчатку заложили в почтовый ящик. Не твоя ли работа?

– Зачем так говоришь?
– возмутился Гомартели.
– Я живу в Пэтэрбурге двадцать четыре года! У меня есть прописка!

– Сейчас не будет, - пообещал сержант, берясь за паспорт и делая вид, будто вот-вот порвет его в клочья.
– Ну что, пройдем в отдэлэние? передразнил он доктора.

– Нэ надо в отдэлэние, уважаемый, - быстро ответил Гомартели.
– Давай договоримся, как люди.

Мент усмехнулся.

– Ты, что ли, человек? Ну, попробуй.

Гомартели скосил глаза.

– Там, в бумажнике... возьми, сколько надо.

– Взятка, да?
– сержант вскинул брови. Он снова вытянул задержанного дубинкой по хребту, и Гомартели ойкнул.

– Ишь, черножопый, - хмыкнул милиционер.
– Капусты-то немерено! А коренное население голодает, дрожит по углам...
– Он выдернул купюры, засунул в карман, швырнул на капот пустой бумажник и паспорт.
– Проваливай! Благодари Бога, что на нас напоролся - другие вообще убили бы.

Худосочный, что было сил, хватил своей дубинкой по автомобилю и пошел, не прощаясь, следом за старшим. Гомартели нырнул в салон и трясущимися руками включил зажигание.

– Ай, шакал!
– шептал он, белея от ярости.
– Ну, шакал! Погоди, генацвале, ты меня скоро узнаешь...

"Фиат" рванул с места и вылетел на проспект. Гомартели сжимал баранку до боли в суставах и пытался сообразить, где находится ближайший канцелярский магазин - или, на худой конец, "Детский мир". Нужный ему товар мог оказаться либо там, либо там.

"Детский мир" попался первым. Гомартели выскочил из машины, ворвался в магазин.

– У вас есть пластилин?
– спросил он, тяжело дыша, у приветливой продавщицы.

– Конечно, есть, - кивнула та услужливо.
– Вам какой нужен?

Гомартели зловеще улыбнулся.

– Самый большой коробка.

Продавщица отошла, полезла в большущий шкаф со всякой всячиной и вернулась с пластилином.

– Вот самая большая. Подойдет?

Улыбка на лице Гомартели разрослась до зверского оскала.

– Очень подойдет!
– Не в силах удержаться, он добавил: - У меня, знаете ли, есть ма-а-ленькое увлечение...

И доктор сложил в щепотку пальцы, показывая, насколько его увлечение маленькое.

Продавщица ласково улыбнулась в ответ.

... Держа пластилин под мышкой, Гомартели вернулся в машину.

– Сдэлаем куколку, - приговаривал он, покуда мчался по ярко освещенным улицам.
– Куколку, куколку... куколку, куколку...

Со стороны могло показаться, что доктор кого-то заботливо баюкает.

Дома он быстро разделся и даже отказал себе, поглощенный задуманным, в ужине. Он полез в комод и после недолгих поисков нашел несколько лоскутков серого, синего, белого и красного цветов. Вооружился ножницами и принялся кроить, высовывая язык и щуря глаза.

– Куколку сдэлаем, - не прекращал он сюсюкать, дрожа от мстительного восторга.

Гомартели раскрыл коробку, разложил на газетном листе куски пластилина и приступил к работе. Он оказался поистине талантливым скульптором: через двадцать минут перед ним лежали две обнаженные фигурки, очень похожие на милиционеров. Но Гомартели не успокоился, пока не обрядил их в наспех скроенные мундиры с фуражками. Ноги милиционеров он обул в сапоги, а в руку каждому вложил по дубинке. И даже волос из зубной щетки настриг, а конце работы совсем расщедрился и вылепил два маленьких пистолета в кобуре.