Тот отлетел, издав громкий, похожий на пистолетный выстрел, звук. Юркнув в темноту за раскидистый дуб, Джейн испуганно замерла. К счастью, в этот момент одна из лошадей фыркнула, тряхнув серебристой гривой. Звякнула упряжь.

Джейн облегченно перевела дух. Помня, что у нее в запасе лишь несколько минут, она начала подбираться к задку кареты, прячась за изгородью из аккуратно подстриженного самшита и радуясь тому, что на ней черное платье.

В свете фонаря она разглядела кирпичное здание конюшни и часть двора. Джейн спряталась за кустом. Хотя до изящного экипажа оставалось всего несколько шагов, она не могла набраться решимости их преодолеть.

По утоптанной земле прогромыхали тяжелые шаги, и из-за угла конюшни показался дородный кучер.

— Холодная ночка, а? — донесся до Джейн его громкий голос.

— Да уж, — отозвался кривоногий. — Хорошо бы его светлость не слишком задерживался в постели своей дамочки. Чтобы вам не пришлось долго мерзнуть.

— Интересно, к какой из них он сегодня отправится? — спросил коротышка. — Та блондиночка, которую он возил на прошлой неделе в Уэссекс, была очень даже ничего.

Конюхи мерзко захихикали. Воспользовавшись шумом, Джейн быстро преодолела несколько шагов, отделявших ее от задка кареты, и прильнула к гладкой стенке, чувствуя, как у нее бешено колотится сердце. В воздухе пахло кожей и лошадьми.

— А ну перестаньте болтать! — прикрикнул на весельчаков кучер. — Занимайтесь-ка лучше своим делом, а не то скажу его светлости, он вас всех поувольняет!

Смех стих, и конюхи бросились исполнять свои обязанности. Заскрипела кожа, зафыркали лошади. Времени у Джейн почти не оставалось. Оторвавшись от стенки ландо, она ухватилась влажной от волнения рукой за большое железное колесо и выглянула из-за кареты.

Конюхи возились с лошадьми, а кучер ушел в конюшню.

Пора!

Подбежав на цыпочках к дверце экипажа, Джейн тихонько открыла ее. Слава Богу, та не скрипнула — наверное, петли смазаны. Опускать ступеньки она не решилась, однако залезть в карету не составило труда: длинные ноги сослужили ей хорошую службу. Джейн бесшумно закрыла дверцу кареты.

Сжавшись в комочек в кромешной тьме, она с ужасом ждала, что сейчас раздастся крик, распахнется дверца и ее за шиворот выволокут наружу. Однако ничего подобного не произошло. Выждав несколько секунд и чувствуя, что сердце начинает успокаиваться, Джейн коснулась маминого медальона, затем на ощупь нашла длинное сиденье с бархатными подушками и устроилась в уголке.

И очень вовремя.

Ландо покачнулось — должно быть, кучер забрался на козлы, — послышался хлопок вожжей, стук лошадиных копыт.

Поехали. Тенистый сад медленно проплыл мимо. Вот показался парадный подъезд дома, и карета остановилась.

На крыльцо вышел Итан. В ярком свете фонарей черты его лица казались мрачными и даже зловещими.

В черном плаще он был скорее похож на выходца из ада, чем на простого смертного.

Джейн почувствовала приступ страха, но постаралась взять себя в руки. Что это она, в самом деле? Никакой он не демон, а обычный человек, кстати, довольно никчемный, и ничего хорошего ждать от него не приходится. Забившись в темный угол, она застыла, ожидая, когда лакей распахнет дверцу кареты. Послышался голос Итана — он что-то сказал кучеру, — потом дверца распахнулась, и в проеме возникла его голова.

И в ту же секунду Джейн поняла, что он ее увидел! Он стоял, поставив ногу на ступеньку лестницы, и пристально смотрел на нее.

Джейн так же молча смотрела на него.

— Подожди минутку, — мрачно бросил Итан кучеру и, забравшись в карету, захлопнул за собой дверцу. Приподняв полы плаща, отороченные алым шелком, он сел напротив Джейн. — Итак, Джейн собственной персоной. Что ж, ничего другого я и не ожидал, — проворчал он, хлопнув лайковыми перчатками по ладони.

До Джейн донесся его запах, мужской, густой, соблазнительный. Итан показался ей необыкновенно сильным и значительным, а она себе — мелкой и ничтожной. В замкнутом пространстве было особенно заметно, насколько он крупнее и выше ее. Их колени почти соприкасались, и Джейн заставила себя не отстраняться. Еще подумает, что она его боится.

— Я еду с вами, — заявила она. — Если вы, конечно, собираетесь нанести визит предполагаемой матери Марианны.

— А если я собираюсь провести ночь в грехе и разврате?

Интересно, составите ли вы мне компанию, если я отправлюсь в игорный дом или бордель?

От этих слов, сказанных насмешливым тоном, Джейн передернуло.

— Скажите мне правду — куда мы едем?

— Не мы, а я. Вы сейчас выйдете из моей кареты.

Грубость Итана вывела Джейн из себя. Она уже готова была вспылить, но, вспомнив про Марианну, сдержалась.

— Итан, прошу вас, возьмите меня с собой. Я хочу поговорить с женщиной, которая бросила Марианну. Ведь не можете же вы оставить беспомощное дитя у той, кому она не нужна! Где гарантия, что ее будут любить и о ней будут хорошо заботиться?

— Придется вам положиться на мое мнение.

— Ха! Вашему мнению о женщинах доверять нельзя.

Вспомните хотя бы о вашей жене.

Джейн почувствовала, что зашла слишком далеко, но было уже поздно: она сказала то, что сказала. В темноте выражения лица Итана было не разглядеть, однако от него исходила какая-то странная сила, и ей показалось, что воздух в карете стал густым и холодным. Когда Итан заговорил, голос его прозвучал спокойно: