Сестры обладали сверхчеловеческой силой, но Эш, бесспорно, был еще сильнее. Он мог бы расплющить Мэри-Линетт одним ударом.

И все же Мэри-Линетт его не боялась, она боялась самой себя, с собою она ничего не могла поделать. Только бы не подкосились ноги!

– Кто-нибудь может хотя бы сказать ей, чтобы она перестала? – спросил Эш.

Кестрель и Джейд искоса взглянули на Мэри-Линетт. Та пожала плечами, часто дыша.

Мэри-Линетт видела, что Ровена тоже наблюдает за ней, но вовсе не с таким ошеломленным видом. Она выглядела озабоченной, удивленной и огорченной.

– Вы встречались, – сказала она.

– Я собиралась рассказать тебе, – призналась Мэри-Линетт. – Он приходил к нам домой. Расспрашивал мою мачеху о тебе, о твоих сестрах и о твоих друзьях... Сказал, что должен сам выбирать вам друзей, потому что он – глава семьи.

Сестры посмотрели на Эша, сузив глаза.

– Значит, ты и вправду здесь ошиваешься, – сказала Кестрель. – И как давно?

А Ровена спокойно спросила:

– Что ты на самом деле здесь делаешь? Эш перестал держаться за голень.

– Может, мы сядем и поговорим обо всем, как разумные люди?

Все посмотрели на Мэри-Линетт. Та глубоко и спокойно вздохнула. Она все еще чувствовала, что кожа ее будто наэлектризована, но сердце уже билось ровнее.

– Да, разумеется, – сказала она, постаравшись взять себя в руки, чтобы всем стало ясно: она пришла в себя.

Подводя ее к дивану, Марк прошептал:

– Должен тебе сказать: никогда прежде не видел, чтобы ты вела себя так безрассудно. Я тобой горжусь!

«Даже старшие сестры должны время от времени отдыхать», – подумала Мэри-Линетт. Она рассеянно похлопала его по спине и устало опустилась на диван.

Эш устроился в плюшевом кресле. Ровена и Кестрель сели рядом с Мэри-Линетт, а Джейд с Марком – на тахте.

– Хорошо, – сказал Эш. – Может, сначала познакомимся? Это, я полагаю, твой брат?

– Марк, – произнесла Мэри-Линетт. – Марк, это Эш.

Марк кивнул. Они с Джейд держались за руки. Мэри-Линетт видела, как Эш опустил глаза, глядя на их сплетенные пальцы. По выражению его лица ничего нельзя было понять.

– Ладно, давайте ближе к делу. – Эш взглянул на Ровену, – я здесь для того, чтобы забрать вас домой, там все по вас очень соскучились.

– Как бы не так, – выдохнула Джейд.

– А что, если мы этого не хотим? – Кестрель коротко и угрожающе улыбнулась.

Мэри-Линетт удивило, что Эш не улыбнулся в ответ на эти слова. Сейчас он вовсе не выглядел ленивым, саркастичным или самодовольным. Скорее, он был похож на человека, которому нужно завершить работу.

– Мы не можем уехать домой, Эш, – сказала Ровена. Она дышала прерывисто, но держала голову высоко поднятой.

– Вы должны вернуться домой. Иначе последствия будут весьма серьезными.

– Мы догадывались об этом, когда уезжали, – проговорила Джейд почти тем же тоном, что и Ровена, и так же высоко подняв голову.

– Сомневаюсь, что вы подумали об этом как следует. – В голосе Эша появилось раздражение.

– Мы лучше умрем, чем вернемся! – заявила Джейд. Кестрель бросила на нее быстрый взгляд, подняв одну бровь.

– Ну что ж, прекрасно, я вас предупредил, – натянуто произнес Эш и помрачнел.

Вид у него был настолько решительный, что Мэри-Линетт никогда не подумала бы, что он может так выглядеть. По крайней мере, сейчас он ничуть не был похож на большого ленивого кота. Скорее уж на изящного и подтянутого тигра.

– А теперь послушайте меня внимательно, – сказал он. – Есть кое-что, чего вы не понимаете. Я сюда не в бирюльки играть приехал. У меня мало времени. Не отослать ли ваших маленьких друзей домой? Мы должны обсудить все в семейном кругу.

У Мэри-Линетт руки сжались в кулаки. Марк вцепился в Джейд; та слегка оттолкнула его локтем и нахмурилась:

– Возможно, так и вправду будет лучше.

– И не подумаю тебя оставить. Ровена закусила губу.

– Марк...

– И не подумаю! И не надо меня защищать. Он не дурак. Рано или поздно он сам поймет, что мы знаем о Царстве Ночи.

Ровена невольно затаила дыхание. Кестрель сохраняла самообладание, но все ее мышцы напряглись, будто она вновь приготовилась к сражению. Глаза Джейд наполнились серебром, Мэри-Линетт сидела очень тихо.

Все смотрели на Эша. Но тот лишь закатил глаза.

– Я знаю об этом, – сказал он с невероятным терпением. – Я хочу вышвырнуть тебя отсюда, дурень ты несчастный, прежде чем обнаружу, сколько ты знаешь.

Сестры уставились на Эша. Мэри-Линетт открыла было рот, но не нашлась что сказать.