– Патрику давно было пора жениться, – раздраженно заметила вдовствующая графиня Броккерн. – Ты и Джемми разбаловали его и позволяли делать все, что в голову взбредет! Страшно подумать, что тут будет, когда ты уедешь.

Советую, Жасмин, не убегай так поспешно!

Но Жасмин попрощалась с матерью, единокровными братьями и их семьями и вернулась в Гленкирк, так и не изменив своего решения. Созвав слуг, прослуживших у нее много лет, она рассказала о намерении покинуть Гленкирк.

– Хочу, чтобы вы отправились со мной.

– Куда же без вас, моя принцесса? – удивился ее управитель Адали. В свои лета он был еще весьма деятелен и твердой рукой правил хозяйством с того момента, как очутился в Гленкирке. – Мы вынянчили вас и вырастили. И останемся с вами, пока великий Бог не разлучит нас.

Жасмин сморгнула невольную слезу. Впервые со дня смерти мужа она ощутила что-то вроде подлинного чувства.

До сих пор она казалась каменной статуей.

– Спасибо, Адали, – тихо вымолвила она и повернулась к своим таким же немолодым служанкам:

– А как насчет вас, мои дражайшие Рохана и Торамалли?

– Мы поедем с вами, леди, – хором пропели близнецы. – Как и Адали, мы ваши до самой смерти.

Всю свою долгую жизнь Рохана прожила в девицах, а ее сестра вышла за одного из членов клана Лесли. Своих детей у них не было, но они вырастили племянницу.

– Торамалли, ты уверена? – спросила хозяйка. – Что, если Фергюс не захочет отправиться с нами? Ты должна посоветоваться с ним, прежде чем дашь ответ.

– Фергюс поедет, – решительно заявила Торамалли. – У нас нет ни детей, ни внуков, нам не о ком жалеть, а Лили уже в Англии, с леди Отем. Наша маленькая семья состоит из моей сестры и нашего доброго Адали. Мы слишком долго были вместе, чтобы разлучаться теперь.

– Я благодарна всем вам, – кивнула вдовствующая герцогиня Гленкирк. – Завтра начнем собираться.

Днем она поднялась на крышу замка, взобравшись по лестнице, ведущей к парапетам западной башни. Она посмотрела на темнеющее небо. На востоке холодным блеском сверкала вечерняя звезда. Но на западе садилось солнце во всем великолепии неистовых красок. Красно-оранжевые полосы перемежались с резкими мазками пурпурного. Над ними переливалась глубокая синева, испещренная розовыми облаками с золотистыми краями, плывущими к горизонту.

Жасмин вздохнула, обозревая поросшие лесом холмы вокруг Гленкирка. Она была истинно счастлива здесь. Много-много лет. И прожила тут дольше, чем где бы то ни было.

Только рядом был Джемми!

И с его смертью Гленкирк вдруг показался чужим. Она осознала, что настала пора уезжать. Не известно, вернется ли она когда-нибудь и какие доводы приведет родным, но Гленкирк без Джеймса Лесли уже никогда не будет тем же.

Жасмин снова тяжело вздохнула и повернулась к дверце люка. Если она промедлит, бедняга Адали попытается подняться сюда, чтобы поискать ее.

Бросив последний взгляд на великолепную картину, развернувшуюся перед ней, Жасмин стала спускаться. Нужно еще потолковать с Патриком.

Она нашла сына в парадном зале, у одного из каминов.

– Я решила, что делать. Уеду из Гленкирка, как только соберу вещи, – объявила она, садясь напротив на стул с высокой спинкой.

Патрик Лесли поднял глаза на мать, и та с болью подумала, до чего же он похож на отца. Те же темные волосы и зеленые глаза.

– Куда ты поедешь? – удивился он. – Я не хочу расставаться с тобой, мама! Понимаю, что я уже взрослый, но мы только что потеряли отца. Не желаю и тебя терять!

Он поднес к губам ее руку и нежно поцеловал. Герцогиня проглотила слезы, угрожавшие хлынуть потоком. Ей нужно быть сильной – за себя и за сына.

– У меня есть вдовий дом в Кэдби, – пояснила она. – Там и буду жить. Вспомни, я, кроме всего прочего, еще и вдовствующая маркиза Уэстли. Я люблю Англию, и Богу известно, что климат в Кэдби куда полезнее для моих старых костей, чем в Гленкирке.

– А война, мама? Трудно представить, сколько опасностей: там тебя подстерегает!

– Твой брат, маркиз Уэстли, оказался достаточно мудр, чтобы не принимать ничью сторону. Он верен тому правительству, которое сейчас у власти. Кроме того, как все мы, он старается держаться подальше от двора. Да и кто потревожит скорбящую старую вдову?!

– Но ты вовсе не старуха! – воскликнул сын и, улыбнувшись, Добавил:

– И все больше походишь на нашу грозную мадам Скай.

Жасмин, слегка сжав его пальцы, рассмеялась:

– Мне уже шестьдесят, так что молодость давно миновала. Патрик, ты единственный из моих детей, кто остался в Шотландии. Двое твоих братьев – англичане. Остальные, можно сказать, затерялись в Ирландии. Индия и Отем в Англии, но Фортейн навеки разлучена с нами. Тебе давно пора остепениться. Ответственность за Гленкирк пала совершенно внезапно, но не столь уж неожиданно на твои широкие плечи. Тебе давно следовало жениться.