110. Там же, с. 76.

111. ЕЭ, т. 13, с. 613.

112. Ю. Гессен, т. 1, с. 72-73.

113. Там же, с. 64.

114. Там же, с. 65.

115. ЕЭ, т. 13, с. 614.

116. ЕЭ*, т. 7, с. 496.

117. Ю. Гессен, т. 1, с. 72.

118. КЕЭ, т. 7, с. 298.

119. Ю. Гессен, т. 1, с. 77.

120. ЕЭ, т. 11, с. 331.

121. Ю. Гессен*, т. 1, с. 77-78.

122. Там же*, с. 78.

123. ЕЭ, т. 11, с. 331.

124. Ю. Гессен, т. 1, с. 79.

125. ЕЭ, т. 7, с. 591-592.

126. ЕЭ, т. 13, с. 939.

127. Бикерман // РиЕ, с. 90.

128. Ю. Гессен, т. l, c. 83.

129. Ю. Гессен, т. 1, с. 86.

130. ЕЭ, т. 12, с. 182.

131. ЕЭ*, т. 2, с. 732.

132. Ю. Гессен*, т. 1, с. 92-93.

133. [Г. Р.] Державин. Соч.: В 9-ти т. / С объяснительными примечаниями Я. Грота. 2-е Академическое изд. СПб., 1864-1883, т. VI, 1876, с. 690-691, 693.

134. Державин, т. VI, с. 691-692.

135. Державин, т. VII, 1878, с. 263.

136. Там же, с. 263-264, 269.

137. Там же, с. 264.

138. Ю. Гессен, т. 1, с. 153.

139. Державин, т. VII, с. 263, 265, 287.

140. Ю. Гессен, т. 1, с. 126-127.

141. Державин, т. VII, с. 267-275.

142. См.: Ю. Гессен, т. 1, с. 129-130; ЕЭ, т. 15, с. 358-359.

143. ЕЭ, т. 11, с. 801; Державин, т. VII, с. 353-355; Ю. Гессен, т. 1, с. 131-132.

144. Державин, т. VII, с. 280-283, 287.

145. Там же, с. 279, 287-291, 326.

146. Там же, с. 288.

147. Дело министерства юстиции, 1800 г., No 251 // Ю. Гессен*, т. 1, с. 133.

148. ЕЭ, т. 15, с. 358.

149. Державин, т. VII, с. 277.

150. Там же, с. 280.

151. ЕЭ, т. 7, с. 112-113.

152. Державин, т. VII, с. 302.

153. Там же, с. 291.

154. Державин, т. VII, с. 292-330.

155. Там же, с. 331.

156. Ю. Гессен*, т. 1, с. 131.

157. Державин, т. VII, с. 289.

158. Державин, т. VI, с. 715-717.

159. ЕЭ, т. 2, с. 733.

160. Державин, т. VI, с. 766-767.

161. Там же, с. 761.

162. Л. Дейч. Роль евреев в русском революционном движении, т. 1, 2-е изд., М.; Л.: ГИЗ, 1925, с. 8.

163. ЕЭ, т. 11, с. 622-623.

164. ЕЭ, т. 1, с. 798.

165. Ю. Гессен*, т. 1, с. 148.

166. Там же, с. 153.

167. Ю. Гессен*, т. 1, с. 139-140, 144-145.

168. Державин, т. VI, с. 762-763.

169. ЕЭ, т. 11, с. 801.

170. Державин, т. VI, с. 763-764.

Глава 2 - ПРИ АЛЕКСАНДРЕ I.

К концу 1804 Комитет о благоустроении евреев закончил свою работу выработкой "Положения о евреях" (известно как "Положение 1804 г.") - первый в России законодательный свод о евреях. Комитет объяснял, что видит целью своей перевести евреев в лучшее состояние и к путям полезной деятельности, "отворяя только путь к собственной их пользе... и удаляя всё, что с дороги сей совратить их может, не употребляя, впрочем, никакой власти"1.
– Положение устанавливало принцип гражданского равноправия евреев (статья 42): "Все евреи, в России обитающие, вновь поселяющиеся или по коммерческим делам из других стран прибывающие, суть свободны и состоят под точным покровительством законов наравне с другими российскими подданными". (По комментарию проф. Градовского, в этой статье "нельзя не видеть стремления... слить этот народ со всем населением России")2.

"Положение" открывало евреям больше возможностей, нежели первоначальные предложения Державина; так, при заведении текстильных и кожевенных фабрик, при переходе к сельскому хозяйству на неосвоенных землях предлагалась и государственная прямая помощь. Евреи получали право и приобретать землю - без крепостных крестьян на ней, но с правом использования наёмных рабочих-христиан. Давалось право евреям-фабрикантам, купцам и ремесленникам выезжать за пределы черты оседлости "на время по делам", чем ослаблялась недавно установившаяся "черта". (Отмена двойной подати в этом году ещё только обещалась, - но она и отпала вскоре затем.) Подтверждались все права евреев на неприкосновенность их собственности, личную свободу, свою особенную веру и свободу общинного устройства, - то есть кагальная организация была оставлена без значительных изменений (хотя это уже подрывало замысел влития еврейства во всероссийскую гражданственность), с прежним правом собирания податей, дающим кагалам столь неограниченную власть, - но без права увеличения своих сборов; и с запретом религиозных наказаний и проклятия (херема), - тем была дана свобода хасидам. В согласие с настойчивым желанием кагалов не был принят план учреждения общеобразовательных еврейских школ, но "все дети евреев могут быть принимаемы и обучаемы, без всякого различия от других детей, во всех российских училищах, гимназиях и университетах", причём никто из детей в тех школ ах не будет "ни под каким видом отвлекаем от своей религии, ни принуждаем учиться тому, что ей противно и даже несогласно с нею быть может". А евреи, "кои способностями своими достигнут в университетах известных степеней отличия в медицине, хирургии, физике, математике и других знаниях, будут в оных признаваемы и производимы в университетские степени". Считалось необходимым усвоение евреями языка окружающей местности, перемена внешнего вида и присвоение фамильных имён.
– Комитет заключал, что в других странах "нигде не было употреблено к сему средств более умеренных, более снисходительных и с пользами их [евреев] теснее соединённых". И Ю. И. Гессен соглашается, что российское Положение 1804 г. накладывало на евреев меньше ограничений, чем, например, прусский Регламент 1797 г. И особенно ещё при том, что евреи имели и сохраняли личную свободу, которой не имел многомиллионный массив крепостного крестьянства России3.
– "Положение 1804 г. относится к числу актов, проникнутых терпимостью"4.

Тогдашний распространённый журнал "Вестник Европы" писал: ""Александр знает, что пороки, еврейской нации приписываемые, суть необходимые следствия сего закоренелого угнетения, которое давит их в продолжение многих столетий". Цель нового закона - дать государству полезных граждан, а евреям отечество"5.

Однако самый острый вопрос разрешался Положением не так, как соединёно хотели все евреи - и еврейское население, и депутаты кагалов, и еврейские сотрудники Комитета. В Положении стояло: "Никто из евреев... ни в какой деревне и селе не может содержать никаких аренд, шинков, кабаков и постоялых дворов, ни под своим, ни под чужим именем, ни продавать в них вина и даже жить в них"6 - и предстояло совершенно удалить еврейское население из деревень в течение трёх лет, то есть к началу 1808. (Мы помним, что такая мера намечалась ещё при Павле в 1797, и прежде, чем возник проект Державина: не поголовное удаление евреев из деревень, но "чтобы численность еврейского населения в деревнях не превышала экономических сил крестьян, как производительного класса, было предложено лишь разредить евреев в уездных селениях"7). Теперь предполагалось обратить большинство евреев к земледельческому труду на пустующих землях черты оседлости, Новороссии, ещё губерний Астраханской и Кавказской, - с освобождением на 10 лет от платимой ныне подати, с правом "получать от казны на заведение заимообразную ссуду", начав возвращать её тоже через 10 льготных лет; а более состоятельным - предлагалось приобретать землю в личную и потомственную собственность с правом обработки её наёмными работниками8.

Об отказе от виноторговли аргументировал Комитет: "Доколе отверст будет Евреям сей промысел... который, наконец, столь общему подвергает их самих нареканию, презрению и даже ненависти обывателей, дотоле общее негодование к ним не прекратится"9. А между тем ""можно ли назвать меру сию [выселение из деревень] для них стеснительною, когда, вместе с тем, открывается евреям множество других способов не только содержать себя в безбедном состоянии, но делать приобретение - в земледелии, фабриках, ремёслах, когда вместе с сим открывается им способ даже владеть землёю в собственность. Каким образом ограничением одной ветви промышленности может быть стеснён сей народ в таком государстве, где тысячи других для него отверсты", где удобные к хлебопашеству и разным заведениям земли в губерниях плодородных и малонаселённых...?"10.