– Как Сандра? – внезапно вспомнил Бенджамин, сразу устыдившись. – Она о'кей?

– Она в порядке, – ответила сестра. – Пока побудет в послеоперационной палате. А теперь вы не пройдете с нами на минутку в палату новорожденных? Мы осмотрим ребенка, а вы будете его держать.

– Он здоров?

– Совершенно. Весит восемь фунтов и девять унций, показатели хорошие. Это значит, что он здоровый, нормальный мальчик.

Сестра взяла ребенка у Бенджамина и направилась в палату, а новоиспеченный отец, сияя, пошел за ней. Оливер отстал. Это был удивительный момент в его жизни. В сорок пять лет он вдруг стал дедушкой. Изумляло еще то, как его внук похож на его сына. Потом, желая с кем-нибудь поделиться новостью, Олли нашел телефон-автомат и набрал бостонский номер Сары.

Когда она ответила, Олли про себя улыбнулся и поздоровался хрипловатым, мягким голосом:

– Привет, бабушка.

– Вам кого?

Сара думала, что это розыгрыш, и собиралась уже положить трубку.

– Сара, у тебя внук.

На глазах у Оливера снова выступили слезы, когда он вспомнил, как у них самих рождались дети.

– О Господи. Здоровый?

– Абсолютно. Восемь фунтов девять унций, и как две капли воды похож на новорожденного Бенджамина.

– А как Сандра?

– Наверное, не ахти. Пришлось делать кесарево. Но она поправится. Малыш такая прелесть, Сарри... Вот сама увидишь.

– Так они все-таки оставляют его?

Сара окончательно проснулась.

– Да, – сказал Олли спокойно. Его внезапно охватила такая щемящая любовь к малышу, какую он и не мечтал испытать в жизни. – Я думаю, они его оставят.

Теперь, после того как Оливер увидел внука, он не мог не согласиться с Бенджамином.

– Как Бенджамин это перенес?

– Он очень нервничал, но теперь выглядит как гордый папаша. Сара, ты обязательно должна его повидать.

Олли был горд за сына, радовался за него, но и беспокоился в то же время.

– Ты старая размазня, Оливер Ватсон. Тебе надо бы самому заиметь побольше детей.

Странно, что она это говорила, но ведь их жизни находились теперь на разных орбитах.

– Да, мне это уже говорили. А ты-то сама как?

– Нормально.

– Глаза о'кей?

– Синяки еще не прошли, но проходят. Передай Бенджамину привет от меня. Я ему завтра позвоню.

– Береги себя.

У Оливера в голосе снова звучали печальные нотки. Порой разговоры с Сарой причиняли ему боль, как прежде, но все равно он был рад, что позвонил. В конце концов, это был и ее внук. Не сообщить ей было нельзя.

– Поздравляю, – улыбнулась Сара в трубку, – дедуля!

– Взаимно. Нас это старит, не находишь?

– Не знаю. Мне так даже нравится.

Положив трубку, Олли принялся ждать появления Бенджамина. Потом он отвез его в Перчес, и впервые за шесть месяцев Бен спал в своей прежней комнате. Ушел он бунтовщиком, а вернулся отцом.

«Странные вещи происходят на белом свете», – говорил себе Оливер, отправляясь спать. Он думал о ребенке, родившемся в эту ночь, и желал ему счастливой жизни и более легкого возмужания, чем у его отца. А Бенджамин, засыпая в родной кровати, улыбался своему малышу.

Оливер привез их из больницы в унылую квартиру в Порт-Честере. Никакие доводы не могли их убедить переехать в перчесский дом. Олли подозревал, что Сандра охотно откликнулась бы на это предложение, однако Бенджамин настаивал, что они справятся сами. Он намеревался позаботиться и о ней, и о ребенке. Бен взял двухнедельный отпуск и надеялся, что за это время все встанет на свои места. Но всегда, когда Оливер им звонил, ребенок плакал, а посетив их через неделю, он увидел, что Сандра выглядит ужасно. Под глазами синяки, боли не проходили. Бенджамин тоже был не в себе, квартира являла жалкое зрелище.

Еще через четыре дня среди ночи Оливера разбудил телефонный звонок. Звонил Бенджамин. Сандру забрали в больницу в связи с инфекцией, и он сам возился с малышом. Говорил, обливаясь слезами. Оливер приехал к нему, упаковал все детские вещи и привез обоих к себе.

– Агнес займется Алексом, а ты для разнообразия хоть чуть-чуть поспишь.

На сей раз Бенджамин не спорил. Он никогда не выглядел так плохо и, казалось, был рад переложить на кого-то груз забот.

На следующий день, вернувшись с работы, Олли завел с Бенджамином длинную беседу. Выяснилось, что ребенок непрестанно плачет, Сандра вечно недовольна, новую работу найти не удается и концы едва сводятся с концами. Вдруг все это навалилось на Бена, и он запаниковал. Оливер опять пожалел, что они решились на ребенка, хотя знал, какой он получился славный.

– Сынок, ты должен это хорошенько обдумать. В самом ли деле это то, чему ты хочешь посвятить жизнь? Сможешь ли ты в самом деле содержать ребенка? И, самое главное, как ты видишь свое будущее? Намерен ли ты до конца жизни работать мойщиком посуды? А как насчет Сандры?

Все эти вопросы беспокоили парня не один месяц, а теперь придавили его. Он признался отцу, что больше уже не любит Сандру, а если и любил ее вообще, то очень недолго, что мысль провести с ней остаток жизни его удручает. Но теперь у него ребенок, и он любит его.