додумался до мысли,

Что здесь скрывается фашистский знак!

Уж речи нет о выпуске ни о каком,

Меня туда, меня сюда, меня в партком,

Над бедной группою моей - вся детективная гимнастика,

Учёные мужи, комиссии - действителъно ли свастика?

Одно-другое-третее жюри

Да если б знал я?!
– мифология! огнём она гори!

Однажды в заседаньи сам директор, цепенея,

В который раз присел перед Амуром и Психеей,

И я не выдержи - уж так на них был зол!

Из зала крикнул: "Вы залезли бы под стол!

Оттуда, может быть, виднее?"

И сразу было решено, что - свастика, что, де,

Пора заняться этой парочкой эН-Ка-Ве-Де.

Ванин

Х-эх, это был весёлый год,

На анекдоте анекдот.

Сел мой знакомый, врач ветеринарный

Личина сорвана с тебя, признайся, враг коварный,

Ты отравлял колхозный скот?

На стула кончике сидит мой врач дрожа:

За эти годы не было, простите, падежа.

А вам хотелось бы, чтоб был? А вам бы...

И - по зубам, и - по зубам,

Да на неделечку в подвал под вo какую лампу!

(двумя руками показывает над головой шар)

А хлебца - триста грамм.

Уснуть нельзя: уснёт - сейчас же будят...

Пишите - отравил. Колхозного верблюда.

Наглеешь, сволочь? Издеваться? Над ЧК?

И - под бока, и под бока.

Признайся, гад! Иначе

Послать тебя туда придётся,

Где девяносто девять плачут,

Один смеётся.

Пришлось признаться - парень в лоск ослаб.

Но, сохраняя мысли остроту,

Дал показание, что прививал он сап

Рогатому скоту.

И сразу - булочку ему и дополнительные щи,

Пятнадцать лет, на Север, десять однодельцу,

Прошла ежовщина, вдруг кто-то разыщи

Его потерянное дельце.

Что значит - врать по-умному!
– и ложь-то,

Она не всякого спасёт.

Додули мудрецы: болеют сапом лошади.

Но не рогатый скот!

...Так вот с ним в камере сидел один дедусь

Сермяга, лапотник, ну - Русь,

Суда не дождался, почил он в Бозе.

Чтоб следователь душеньку пустил на покаяние,

Дал показанье дед, что у себя в колхозе

Подготовлял вооружённое восстание.

Что танк имел, одиннадцать гранат

И сколько-то охотничьих двустволок,

Что цель имел - идти на Ленинград,

Насилуя дорогой комсомолок...

Военная Коллегия Верховного Суда

По двести приговоров в день пекла тогда.

Судили так: взведут бегом по лестнице два конвоира:

– Петров?
– Петров.

(А то и Петушков, попутают случайно.)

Стоят, присесть им некогда, торопятся отчаянно.

Морской порядок: свистнут - вира!

Нагрузят десять-двадцать - майна!

... А иногда бывало так:

Прислали из Челябинска несуженных этап.

На север, под Печору.

На двор их выгнали - заслушать приговоры.

Выходит лейтенант в сапожках хромовых,

За ним сержанты с папками - "дела", "дела"!..

На Тришкиных, на Мишкиных,

Мандрыкиных и Громовых

А лютая зима была!

Все топчутся, все ёжатся, вкруг солнца - колесо,

Попробуй пальчиками голыми листочки перебросить!

Чтобы себя не мучить и людей: "Судило вас ОСО",

Он объявил, - "по десять всем, а кой-кому по восемь.

Понятно?.. Р-разойдись!.." Па-ашли...

Легли на нары...

Пауза.

Ну, Майков, что молчишь? Развесели.

Тащи сюда гитару.

Майков уходит. Вся поза Нержина - напряжение.

Нержин

Так значит, правда всё, что говорили

Про истязания, про пытки?..

Ванин

– А?

Нержин

Что били, мучили, что голодом морили,

Что в баню голых по снегу водили,

Что в одиночку впихивали дюжину?..

Ванин

Когда...

Когда толкали в камеру пред утром, на заре,

Тех самых, что сидели при царе,

Настолько необычен был для них событий ход,

Настолько неизмеренным падения несчастье,

Что к новичкам кидались - чей переворот?

Товарищи! Скорее!
– Кто у власти?