Оля с легкостью поднялась по мраморной лестнице, но в коридоре у нее закружилась голова, и она прислонилась к стене.

"Только бы не выгнал..."

Придя в себя, дошла до приемной Бурмистрова.

–  Проходите, Борис Ильич ждет вас, - открыла дверь секретарша.

Задержав дыхание, Оля вошла в кабинет. Бурмистров сидел за столом и разговаривал по телефону. Мельком глянув на Олю, он поднял кверху указательный палец и стал привставать с кресла, договаривая:

–  Я в третий раз тебе говорю - им на хер не нужен весь противогаз, им нужна только металлическая часть, фильтры, понимаешь? Что? А маски пусть на хер он себе наденет! Чего? И чего? Вить! Ну, ты что, первый год замужем? Ну, найми двадцать лохов, посади на баржу, они тебе за сутки отвинтят. А маски за борт. И весь разговор. Давай.

Он бросил трубку на рычажки.

Оля стояла посередине кабинета.

Бурмистров хмуро обошел стол, приблизился к ней, долго и молча смотрел.

У Оли дрожали губы и колени.

–  Что, на тот свет собралась?
– беззлобно спросил он и ударил ее по щеке.

Оля в изнеможении опустилась на пол.

–  Сколько суток не ела?

–  Четыре... пять...
– пробормотала она.

–  Дура...
– Он снял трубку, набрал.
– Полина Андреевна? Здравствуйте. Значит, сегодня мне нужно. Да. Значит, пожалуйста, поезжайте туда как можно скорее, приготовьте прямо сейчас. А мы минут через... сколько надо вам? Давайте через час. Да. Спасибо.

Оля сидела на полу.

–  Иди туда.
– Бурмистров кивнул ей на два кресла возле журнального столика.

Она встала, пошла, села.

Бурмистров присел на угол стола, скрестил руки на груди.

–  Где была?

–  Мы путешествовали с мужем.

–  Замуж вышла?

–  Да.

–  Что последний раз ела?

–  Я... не помню... лобстера.

–  Неплохо... Дура. Ты смерти моей хочешь?

–  Нет...
– прошептала Оля, в изнеможении откидываясь на кресло, и сладкие слезы потекли по ее щекам.

–  Свинья, ну, свинья...
– качал голой головой Бурмистров.

Без стука вошел довольный человек в белом пиджаке:

–  Бориска, все тики-так!

–  Чего?
– хмуро буркнул Бурмистров.

–  Они берут тридцать налом и восемьдесят под гарантию банка. А Хохол еще нароет у своих лохов двадцать - двадцать пять.

–  А Лапин?

–  А чего нам теперь Лапин? Он сам хапнул рублевый, сейчас полоса такая.

–  Но он же у них теперь гарант.

–  А что ему, хуем землю рыть?
– широко заулыбался человек и покосился на Олю.
– Резона нет. Пусть Малахов слепит новый договор, и все.

Бурмистров пожевал губами, глядя в паркет.

–  Знаешь... вот что. Я с батей сам перетру. А ты пока запусти Женьку, да?

–  Понял.
– Человек вышел.

Бурмистров набрал номер.

–  Олесь, трэба помиркиваты. Нет, сейчас. Давай, у трубы. Ага. Все, я выехал.

Он вышел из кабинета.

Едва за ним закрылась дверь, новый приступ сладких слез снизошел на Олю. Она беззвучно плакала, откинув голову на прохладную и мягкую кожу кресла. Благополучное возвращение к Лошадиному Супу наполнило ее измученное голодом и страхами тело сладким маслом нежности, которое она уже не боялась расплескать.

–  Это нэ... это нэ...
– повторяла она, как ребенок, смеялась и плакала.

Бурмистров вернулся через час - довольный и веселый.

–  Поехали!

Опухшая от слез Оля встала.

–  Плакала?
– заглянул он ей в глаза.

Она кивнула.

–  Это хорошо!
– усмехнулся он и открыл дверь. Внизу их ждал большой черный джип с шофером и охранником. Оля с Бурмистровым сели сзади. Джип выехал на Садовое и понесся.

"Опять к Курскому", - поняла Оля.

Там, в сталинском доме с самой высокой в Москве аркой она ела невидимое последние полгода. Еще она знала, что в этом доме когда-то жил академик Сахаров.

Бурмистров смотрел в затемненное окно. Его гладко выбритая голова, невзрачное лицо, мутные глаза, суетливые руки, - все было родным.

Оля вдруг поняла, что она по-настоящему счастлива.

"Слава Богу, что он меня простил, - вздохнула она полной грудью.
– А если б нет? Что тогда делать? Пусть бегут неуклюже пешеходы по ужас!"

–  Да...
– вдруг вспомнил Бурмистров, достал мобильный и стал набирать номер.

Водитель резко вильнул, обгоняя машину, мобильный выпал из рук Бурмистрова на пол.

–  Извините, Борис Ильич, - пробормотал шофер.

–  Уволю, Вася, я тебя на хер!
– Бурмистров с улыбкой посмотрел под ноги.

–  Я найду, - с удовольствием наклонилась Оля.

Она впервые в жизни увидела близко мобильный телефон. Это добавило еще одну маленькую порцию счастья. Заглянув под сиденье, она заметила его. С подсвеченным циферблатом, словно невиданное ночное насекомое из далекой тропической страны, мобильный лежал возле красивых ботинок Бурмистрова. Оля полезла туда и с тихим восторгом коснулась тонкой, костистой щиколотки Лошадиного Супа.