— Свет в ней горел?

— Нет. Кругом было темно.

— Значит, зайдя в ломбард, Проктор не мог видеть вас на улице? Ну, продолжайте.

— Я посоветовал этой женщине забыть о несчастье, и она отстала от меня. Я пошел дальше по улице, поравнялся с ломбардом и, когда заглянул в него, обнаружил, что владелец стоит, подняв руки, а перед ним Проктор. Я выхватил пистолет и вбежал в ломбард, крикнув парню, чтобы бросил оружие, но он повернулся ко мне с пушкой в руке. Я был уверен, что он спустит курок, и выстрелил первым.

— Он что-нибудь сказал?

— Нет, но у него был безумный взгляд.

— Попробуйте описать.

Корриган снова пожал плечами и заерзал на стуле.

— Понимаете, мистер Берк, с тех пор прошло уже два года, но я по-прежнему вижу это выражение лица, лица безумца. Поверьте, все произошло так быстро, что я сразу не разобрался. Ведь действуешь, лишь думая о том, как лучше...

— Вы поступили правильно.

— Мне самому хочется так думать.

— У вас есть основания для сомнений?

Корриган нервничал, потирал руки, пытаясь мысленно восстановить картину прошлого.

— Я хочу понять, что произошло. Много раз я размышлял над этим. Даже во сне снилось. Но что-то было не так, а что — не могу сказать, не знаю.

— Вы почуяли это внутренним чутьем?

— Наверное, да. Что-нибудь еще?

— Нет, пожалуй, все.

— Я считал, мистер Берк, что это дело уже закрыто.

— Судя по тому, что сдано в архив — да. Но иногда уже законченные дела не мешают начинаться новым.

— Такова жизнь, — кивнул Корриган, попрощался и вышел.

Сержант Шнайдер, находившийся на дежурстве, проводил Берка в архив и нашел ему нужный документ-пакет. Высыпав содержимое на стол, он сказал:

— Вот здесь. Немного, конечно, но нам много и не требуется.

Он рыгнул, покопался в бумагах, протянул фотографии трех пуль, оборвавших жизнь, и указал на характерные черты, например, на утолщение, свидетельствовавшие, что все они выпущены из одного ствола, затем еще фотографию с изображением канала ствола, из которого были произведены выстрелы.

— Если бы все было так же просто, — произнес он.

Берк взял фотографию с отпечатками пальцев на оружии. Они явно совпадали с теми, что сняли у Проктора.

— Нам повезло, — заявил Шнайдер, — что вместо обычной накатки на рукоятке использовали гладкий пластик. С него и взяли такие четкие отпечатки. Остальные были смазаны, но нам хватило и этого. Да и пистолет был прямо под ним, когда он свалился.

Берк затушил в пепельнице окурок и, постукивая по карточке, поинтересовался:

— Скажи, Эл, что здесь не так?

Шнайдер внимательно посмотрел на фотографию и вернул ее Джилу.

— Все так. Отличный снимок.

— Здесь что-то не так.

— Ерунда.

— Или мы просто отупели...

— Меня в тупости не обвинить, — отозвался Шнайдер. — Что тебе еще нужно?

— Если бы я знал.

— Что ты мучаешься, Джил?

— Не хочется думать, что я тупица.

Джил взглянул на часы. Время приближалось к двум пополудни.

Вошел Трент с цветными фотографиями размером 6х10 и протянул их Шнайдеру, чтобы тот подшил к делу.

— Хотите полюбоваться? Тот самый парень, которого нашли в Проспект-парке.

Сержант Шнайдер ничего не имел против черно-белых фотографий, но проклятые цветные, которые получал теперь, ему совершенно не нравились, особенно снимки кишок, рваного носа, болтающихся сухожилий. Он хмыкнул и с радостью протянул снимки Берку, когда тот попросил посмотреть.

— Кто занимается этим делом? — спросил Берк Трента после внимательного изучения фотографий.

— Петерсон.

Берк обвел на фотографии место, где на животе трупа зияла страшная рана.

— Передай ему, пусть посмотрит досье Миннеаполиса и Денвера на М.О., примерно десятилетней давности. Двое шутов Каприни из Чикаго были убиты человеком, любящим вырывать куски мяса из живота.

— Зачем он это делал? — удивился Трент.

— Может, он их ел, — ответил Берк.

Шнайдер хихикнул. Джил рассмеялся и вышел.

Ему передали, что звонил мистер Вилли Армстронг, который не оставил номера. Джил поблагодарил оператора, повесил трубку, достал еще одну десятицентовую монету, опустил ее в автомат и набрал номер квартиры на Ленокс-авеню. Услышав низкий голос, он сразу же начал: