Он с сомнением посмотрел на получившуюся змейку. Толстовата получилась, обычно он принимал дозы поменьше. Так, похоже, и Анечка чуть не попалась на крючок. Ну да ладно, мозги не вымерзнут, в последний раз можно. Он постучал трубочкой по столешнице, посмотрел ее на просвет, чтобы ничто не мешало «продукту» проходить сквозь нее. Поставил трубочку чуть расширенным концом к началу дорожки, наклонился, приставил ее к носу, резко втянул в себя воздух, проводя трубочкой вдоль кокаиновой тропинки, чтобы втянуть ее за один раз, и распрямился в ожидании прихода знакомых ощущений.

В первое мгновение он даже не понял, что в этот раз все как-то не так. Вместо привычной кристально холодной струи нос, вдруг, начало жечь. Жжение разрасталось, горячело, как будто он втянул в себя пригоршню красного перца. Он попытался высморкнуть наркотик, но безуспешно, он прошел слишком глубоко. «Вот черт, допрыгался!», – успел подумать Сидор. Мозг охватило пламя, голову словно облили бензином и подожгли, в глазах клубился бешенный рыжий огонь, казалось, что они сейчас лопнут от жара. Сидор зарычал и попытался встать, его сильный организм не желал сдаваться. Вцепившись пальцами в стол он вытянул себя из кресла и, уже ничего не видя, шагнул к двери.

– Дейл! – прохрипел он из последних сил, даже в этот момент не вспомнив его настоящее имя.

Пламя в мозгу расплавило последние барьеры и хлынуло, как лава, сжигая сознание. Крепкий шестидесятилетний мужик, собиравшийся начать новую жизнь, тяжело повалился лицом на пол, опрокидывая кресло и пачкая дорогой ковер кровью и пеной, хлынувшими из его носа и рта, поскреб узловатыми пальцами пол, и затих.

…Дейл сидел на своем посту уже не первый час, неподвижно, как истукан. Моргал он редко, дыхание было легким, поверхностным, сердце билось медленно, как во сне, но мимо его взора не проходило ни одно движение во дворе. Когда-то он достаточно серьезно занимался нин-дзюцу, боевым искусством средневековых японских лазутчиков и диверсантов. Ему повезло, что наставник не принадлежал к категории шарлатанов, к которой можно отнести большинство преподавателей этой школы, одни из которых сводили многоплановую и совершенную систему к тупому нанесению ударов «по точкам», а другие прикрывали таинственным флером дальневосточной мистики собственное невежество в этом вопросе. Ниндзей Дейл, конечно, не стал, и трюками, демонстрируемыми в голливудских боевиках, не овладел, но кое-чему, все же, научился. Он умел отключать сознание для того, чтобы дать проявиться сверхвозможностям организма, которыми, в принципе, обладает любой человек, но мало кто может их вытащить на свет Божий. Прошибить кулаком кирпич может и ребенок, но большинство просто боится сломать руку. А отрешившись от своей руки и от кирпича, можно сломать его и пальцем.

Сейчас, когда он сидел в своей машине, его голова была абсолютно пуста. Начав размышлять, он вышел бы из этого состояния, необходимого для долгого ожидания. Настоящие ниндзи, у которых хватало времени, чтобы изучить эту науку досконально, умели, войдя в транс и зацепившись одной рукой за ветку дерева, провисеть так сутки. Дейлу в конце двадцатого века хватало и того, что он умел. Но отсутствие мыслей вовсе не означало полной отключки, он в любое мгновение мог среагировать на изменение обстановки и молниеносно перейти к вполне осознанным действиям. Он четко фиксировал происходящее – начавшийся рассвет, шуршание первых машин по улице, шелест скользящей по асфальту старой газеты.

В зеркале заднего вида он заметил движение – во двор вкатилась черная БМВушка. Приехал Чип. Дейл сделал глубокий вдох, медленно выдохнул через рот, возвращаясь в нормальный мир, и бросил взгляд на часы, висевшие на руле. Шесть ноль-ноль. «Наверное, за углом стоял, выжидал, чтобы приехать секунда в секунду», – с улыбкой подумал Дейл. Чип любил появляться вовремя.

Подъехав почти вплотную к «Мерседесу», в котором сидел Дейл, БМВ остановилась. Чип выбрался из машины, подошел и постучал согнутым пальцем в окошко. Дейл нажал кнопку электропривода и стекло неслышно опустилось.

– Что новенького за ночь? – оглядывая двор хозяйским взглядом поинтересовался Чип.

– Без происшествий. Кавалеры не приставали. Семена сменили?

– Сейчас меняют. Потом сюда подъедут.

– Ясненько.

– Ну что, старика разбудим?

– Может, пусть поспит? Устал, поди, с дороги.

– У меня такое ощущение, что он вообще не спит никогда. Я сейчас к Семену подъезжал, он говорит, что Сидор всю ночь работал в кабинете, лампу настольную не выключал.

Дейл удивленно посмотрел на Чипа.

– Ну давай позвоним.

Чип вынул из кармана мобильный телефон, сыграл мелодию на кнопочках.

– С семи нот угадаешь? – спросил он у Дейла, прижимая трубку к уху. – Говорят, от них мозги подпекаются, как в микроволновке. Может, ну ее на фиг, эту цивилизацию, а? Махнем в какую-нибудь банановую республику, совершим переворот, будем туземными королями. Будем ходить в набедренных повязках и с «Калашниковыми», трахаться с «шоколадками», жрать бананы.

– Бананов у нас и здесь не меньше, чем в Африке. У меня с них пук страшный начинается, похлеще, чем с гороха. А у «шоколадок» СПИД через одну. Что, не отвечает?

– Не-а… – с недоумением протянул Чип. – Дрыхнет, наверное.

– Дай-ка сюда, – Дейл требовательно протянул руку, забрал телефон и снова набрал номер. С каждым безответным гудком его лицо становилось все мрачнее. – Ой не нравится мне все это!

– Может, не слышит? – с надеждой предположил Чип.

Дейл отрицательно покачал головой.

– Тогда пошли поднимемся.

– А ключи? Эту дверку плечом не вышибешь!

– У меня вторые ключи, я ж ему эту дверь ставил, они у меня дома были. Сидор попросил привезти, девахе своей, по-моему, хочет отдать.