— Спасибо, — поблагодарил его Шерман за приглашение. — Я бы пошел, но у меня свидание. Увидимся вечером.

Дженнингс кивнул и покинул вестибюль.

Лиля все еще сидела за своим столом. Ее рабочий день закончился час назад, и никаких дел у нее не было. Однако она тянула время и не уходила, посматривая на двери и надеясь, что в них в последнюю минуту появится фигура, которую она так страстно хотела увидеть.

Наконец она поднялась и неторопливо надела шляпку и пальто. Прежде чем выйти из отеля, она перекинулась парой фраз с мисс Хьюджес, которая скучала в своем ларьке и имела утомленный вид.

— Неудивительно, что ты чувствуешь себя неважно, — сочувственно промолвила она. — Помереть со скуки можно на такой работе. Я тебя понимаю. Да и моя торговля не лучше.

— Ничего, — улыбнулась Лиля. — Просто немного разболелась голова. Спасибо за сочувствие. Всего хорошего.

Она вышла из отеля через главный вход, прогулялась по Бродвею до Двадцать третьей улицы и там повернула на запад. Час пик миновал, и народу было мало. Лишь несколько припозднившихся прохожих куда-то спешили, неуклюже ковыляя по обледеневшему тротуару.

Освещенные витрины магазинов в морозном воздухе казались особенно яркими. Автомобили-такси и двуколки осторожно двигались по заснеженным скользким мостовым, а автобусы, перевозившие пассажиров из одного района города в другой, гудели клаксонами.

Лиля подходила к Шестой авеню и ускорила шаг под порывами восточного ветра, ударявшего ей в спину, когда услышала, как кто-то сзади произнес ее имя.

Обернувшись, она увидела Билли Шермана, который тут же ей улыбнулся и приподнял шляпу.

Немного испугавшись, девушка кивнула и повернулась, чтобы уйти, но Шерман жестом ее остановил.

Улыбка на его смуглом симпатичном лице выглядела успокаивающей.

— Вы идете на остановку надземки «Шестая авеню»? — спросил он.

Лиля кивнула.

— Тогда нам по пути. Я тоже еду в спальный район. Вы не вполне здоровы, и вам не помешает провожатый. Если только вы…

Лиля начала было возражать, но он не обратил на это никакого внимания, прошел с ней до станции надземки и поднялся по лестнице. Он остановился у кассы, чтобы купить билеты, но Лиля вытащила один из своей сумочки, бросила его в коробку контролера и не оглядываясь прошла на платформу. Шерман присоединился к ней через несколько мгновений.

— Неужели даже такая маленькая услуга с моей стороны вызывает ваше неудовольствие? — укоризненно спросил он.

Лиля ничего не ответила. Загромыхал поезд, остановился, и они вместе вошли в вагон. Время было позднее, и они без труда нашли свободные сиденья. Когда поезд тронулся, Шерман повернулся к девушке и повторил свой вопрос.

Он держался с подчеркнутым уважением, а его заботливость казалась вполне искренней, и Лиля, утомленная всеми своими тревогами, расчувствовалась. Да и кто она такая, думалось ей, чтобы презирать всех подряд?

— Не знаю, — наконец ответила она, когда он в очередной раз повторил свой вопрос. — Вам следует помнить… что вы говорили мне… и что сделали. Лучше всего вам выйти на следующей остановке. Нам ведь на самом деле не по пути?

— Умоляю вас забыть о том, что я сделал, — проникновенно сказал Шерман. — Я понимаю, что вел себя более чем опрометчиво, но не без причин. Вы должны знать, что я ваш друг и хотел бы оставаться им впредь. Не буду кривить душой — это далеко не все, чего бы я хотел. Но если вы не позволите мне стать для вас больше чем другом, я удовлетворюсь и этим. А сейчас я не могу позволить, чтобы вы шли домой одна. Вы так ослабели, что едва стоите на ногах.

Он продолжал говорить в такой манере несколько минут, пока поезд, покачиваясь, двигался в северном направлении. Лиля откинулась на спинку сиденья, полузакрыв глаза.

Голос Шермана долетал до нее сквозь монотонный стук колес, наполняя ее ощущением безопасности и уюта. Слова были едва слышны, звучали неразборчиво, но интонация казалась очень теплой, дружелюбной — и как же сейчас ей это было нужно!

Поэтому она его не прерывала, хранила молчание и лишь смутно помнила о той угрозе, которую совсем недавно почувствовала в его голосе и взгляде.

На остановке «104-я улица» Шерман поднялся, и девушка вдруг поняла, что приехала. В дверях вагона она обернулась, чтобы поблагодарить своего спутника, но он помог ей спуститься по лестнице и пошел рядом по Сто четвертой улице.

— Вам не кажется странным, что я знаю, куда идти? — улыбнулся он. — Не удивляйтесь. Сколько раз я стоял под вашими окнами, когда вы думали, что я где-то далеко от вас, — или, скорее, вовсе обо мне не думали!

— Мистер Шерман! — предостерегающе воскликнула Лиля.