Он тоже запустил пальцы в банку и выудил изрядный кусок филе.

— Лопай, Эхелала. Это добро у меня тут не переводится.

Обертки и пустые банки Тил сложил в бумажный куль из-под конфет, отпихнул ногой подальше. Перепуганная десятиножка, подкравшаяся было поближе, шарахнулась в глубь тоннеля и оттуда пялила красные угольки глаз на коленчатых стебельках.

— Слышь, Эхелала, — заговорил он, продолжая ранее начатую тему. — Как я понимаю, этот самый Юхр на тебя набросился ни с того ни с сего?

— Да вроде…

Задумчиво поковыряв в зубах, Тил проворчал:

— То ли он полностью рехнутый, то ли я, то ли… То ли кому-то крепко понадобились жизняки.

— А куда он с чужим денется. Опять же, накануне перелимитки…

— Тоже верно, — согласился Тил и умолк, потом заметил. — Крупно тебе не повезло, Эхелала. За двое суток четырнадцать лет стесал.

— И все по дурости своей, — отозвался Арч.

— Ясное дело. Были б умные, не сидели б тут, как цуцики задрюченные.

Тил взял с подстилки пневмач, вскинул к плечу, прицелился в непроглядную темень тоннеля. Вздохнул, опустил оружие.

— Чем тут гнить понапрасну, — задумчиво сказал он, — может, вылезть наверх с хлопушкой, а? Интересно, скольких на прощание шлепну?

— Бестолковый разбор, — возразил Арч. — Сколько ни шлепай, ихнего брата не убудет.

— Твоя правда, — Тил аккуратно положил пневмач на место.

Наступило молчание. Вокруг царили темень и тишь. Луч фонаря упирался в стенку, по ее грубо отесанной поверхности бежали три тонких кабеля, желтый, синий и красный, с виду обыкновенные, ничуть не выдающие своей таинственной и грозной сути.

— А ты-то с какой радости сюда залез? — спросил Арч.

Искоса Тил взглянул на него, прищурился.

— Тебе не все равно?

— Дело твое, не хочешь — не колись. Я-то тебе все как на духу рассказал.

— Ну-ну, ты уж сразу надулся. Ладно, расскажу, чего там. Слыхал ты когда-нибудь про парня по имени Дан Ча Кумурро Лу?

Арч призадумался, потом помотал головой.

— Вроде нет.

— Полтора года назад он пытался взорвать Подземного Папу, — невозмутимо сообщил Тил.

Не веря своим ушам, Арч уставился на него.

— Взорвать?.. Взорвать Папу? Выходит, это не враки?

— Смотря что считать враками.

— Ну, разное поговаривали. Мол, какой-то псих разжился мешком взрывчатки, хотел покончить с Папой. Само собой, охрана его шпокнула. Я думал, это байки для дурачья. Вроде тех же слухов про небесных братьев.

— По-твоему, небесников нету?

— Да чушь это все, чушь. Сам посуди. Если они есть, если они такие всемогущие, почему тогда от нас прячутся? Почему не объявятся перед всеми, открыто? Здрасте, мол, приветик вам с далеких звезд. Нет, не верю. А кто верит, те сплошные придурки, точно тебе говорю. У нас в доме был один такой, ночами не спал, таращился в окно, ждал ихнего пришествия. Так его в лечебницу забрали. Небесников придурки выдумали специально для других придурков, и больше ничего, — Арч пренебрежительно махнул рукой.

— Тогда откуда берутся парящие диски?

— Спрашивается, кто их видел? Кто, кроме тех же придурочных? Мало ли кому что померещится.

— Значит, я придурок, Эхелала. Прошлой ночью мне большущий диск померещился над гаванью. А до того я их дважды видел.

— Серьезно? — сбитый с толку Арч вглядывался в лицо Тила, пытаясь понять, не разыгрывают ли его. — Ты что, шуткуешь?

— Ничуть.

— Может, это облако такое было, — предположил Арч. — По телеку как-то лекцию показывали. Там один знатец объяснял, дескать, бывает обман зрения, принимают обыкновенные облака невесть за что.

— У меня галиков не бывает, я не жую, — возразил Тил. — И облако покамест отличу от диска. Это прилетали небесники, Эхелала. Голову могу прозакладывать.

Оба помолчали. Арч приглядывался к своему чудаковатому собеседнику. Что-то у него с мозгами не в порядке — верит в небесников, жвачкой не балуется, парящие диски видит, про покушение на Подземного Папу говорит так спокойно, словно про самую обыкновенную заварушку, вроде мордобоя в забегаловке.

— Ты вроде начал про этого… Кумурро, — напомнил Арч.

— Да, помню, — отозвался Тил. — А ты и впрямь считаешь его психом? Ты не тушуйся, тут все свои.

— А как же! — с вызовом ответил Арч. — Такое только психу могло взбрести на ум.

— С какого ты года, Эхелала? — вдруг поинтересовался Тил.

— С одиннадцатого. Ну, и?..

— Выходит, тебе всего тридцать пять. И ты, молодой, крепкий мужик — вне закона. Это что, правильно, по-твоему?

— Сам виноват, — буркнул Арч. — Дурак был.