Разумеется, я его отлично понимал и потому не стал уговаривать. Мы битый час болтали о старых славных временах, потом я спросил, не хочет ли он посмотреть, как выглядят фортификационные сооружения.

– Да, это было бы занятно, - отозвался Теодор без особого любопытства.

Я пошел за разрешением к дежурному офицеру, которым оказался капитан Жанвур, мой добрый приятель.

– Ты же знаешь, Бонно, - сказал он, когда я отсалютовал и изложил свою просьбу, - что полковник отдал строжайшие распоряжения по поводу визитеров. В военное время под подозрением все и каждый. Но ты говоришь, он - твой брат?

– Да, ваше благородие. Мой брат Теодор.

– Можешь за него поручиться?

Я на мгновение задумался - все-таки Теодор вырос в Германии, - но тут же отогнал мелькнувшее сомнение. Ба! Подозревать собственного брата!

– Ручаюсь за него, ваше благородие!
– твердо ответил я.

– Тогда все в порядке. Такому парню, как ты, Бонно, можно доверять. Эй, дневальный, выпиши ему пропуск.

Случилось так, что в тот день учебную стрельбу назначили на два часа, и у нас была уйма времени. Первым делом я повел Теодора на передовую линию береговых укреплений с замаскированными орудиями.

Я тогда не заметил, чтобы он очень уж сильно заинтересовался - так, спросил кое-что, а говорил в основном о былом веселье в Париже. Но задним числом я припомнил, что он шарил взглядом по окрестностям, словно лучом прожектора в темноте.

Затем мы перебрались через траверс и двинулись к главной линии укреплений, остановившись по пути посмотреть на новые orillons {Выступы бастиона (фр.)}, построенные после начала войны. Теодор задал несколько вопросов, и я объяснил ему, что старые крылья бастиона заменили для защиты от продольного огня второго орудийного яруса.

К одиннадцати часам мы обошли весь форт, побывав даже в секторе, который должен стать ловушкой для врага, - там стоят муляжи орудий... но это не для ваших ушей, месье.

Мне доставляло удовольствие рассказывать Теодору об укреплениях - он ведь всегда был гораздо умнее и образованнее меня, поэтому я с гордостью выкладывал ему свои познания в военно-инженерном деле.

Я связался с казармой, договорился о том, что Теодор поест со мной за столом канониров, и мы поднялись на тот ярус бастиона, где находилась моя батарея, - занять время до начала обеда, который у нас тут устраивается в полдень.

В помещении 3-й батареи стоят три 42-сантиметровых орудия, стволы через бойницы глядят на море. Это лучшие пушки в форте, месье. Под началом у меня были два канонира и пять рядовых, а все вместе мы составляли лучший батарейный расчет в батальоне.

Я объяснил Теодору устройство огневого механизма, снял затвор и показал, куда закладывается снаряд и как он подается в канал ствола. Теодор вылез через бойницу на смотровую площадку, заглянул в жерло и удивленно воскликнул:

– Святые небеса! Я и не думал, что оно такое огромное! Да тут запросто поместится взрослый человек и будет чувствовать себя вполне комфортно.

– Ну, у меня-то ничего не выйдет, - усмехнулся я.
– Уже пробовал. А вот у тебя может получиться.

Видите ли, месье, я такой здоровенный, что Теодор по сравнению со мной казался лилипутом.

Потом мы вскарабкались на парапет смотровой площадки, как два пацана, и принялись разглядывать море в бинокль, а когда вернулись в помещение, я услышал шаги за дверью и обернулся: на пороге стоял Шанэн, канонир с передовой линии укреплений. Он с некоторым удивлением уставился на Теодора, затем перевел взгляд на меня:

– Я тебя обыскался, Бонно, обегал все казармы. Капитан приказал всем затовариться на складе до двух часов.

Давай шевелись, если хочешь управиться до полудня.

И пошел прочь, проворчав что-то в адрес капитана, который всегда подкинет работы перед самым обедом.

– Что случилось?
– с улыбкой спросил Теодор.

Я объяснил, что должен подготовить боеприпасы для учебной стрельбы.

– Много времени это не займет, - добавил я.
– Не больше получаса. Если хочешь, можешь пока прогуляться.

Он сказал, что лучше подождет меня возле орудий, и я отправился выполнять распоряжение, пообещав вернуться к полудню и взять его с собой в столовую.

На складе рядовые и несколько канониров грузили снаряды на тележки и растаскивали их по батареям.

– А что за парень крутился на твоих позициях?
– поинтересовался Шанэн, когда я принялся отвинчивать крышку ящика с боеприпасами.

Я сказал, что это брат приехал из Парижа навестить меня.

– Да ну! Не думал, что у тебя есть брат. А сколько он здесь пробудет?