Последовавшие за боеприпасами туго набитые мокрые пакеты с героином выглядели еще чудовищнее. Это были не стандартные надувные шарики и не презервативы, которые обычно глотает наркокурьер, чтобы потом от них избавиться, усевшись на унитаз. Нет, это были тщательно закупоренные килограммовые кирпичи с белой массой, слегка отдающей желтизной. Озбей изрыгал их, все сильнее потея и все больше напоминая изголодавшийся призрак.

– Ладно, хватит, – решил Старлиц и гулко постукал Озбея по спине рукояткой ножа. – С кем не бывает!

Озбей откашлялся, сплюнул, отдышался. Воздух в комнате стал невыносимо зловонным: запахло чем-то подземным, кладбищенским, мерзкими органическими отбросами. Пахло куда хуже, чем просто смертью, – это был дух чего-то подлинного, реального, чему, тем не менее, категорически запрещено существовать. Доблести и геройства на службе неправого дела. Самоотверженности во имя торжества зла. Взрослых поступков, к которым принуждают несмышленых детей. Заляпанных грязью скелетов переписанной истории с сияющими зубами лагерных призраков. Апокалиптического хаоса на службе у Нового мирового порядка. Сожженных дотла ради их же спасения деревень. Интеллектуалов, расстрелянных во имя познания.

Старлиц лихо подхватил Озбея под мышки и выволок из зловещего, разваливающегося на глазах кабинета. От его пинка дверь чуть не слетела с петель. Найдя туалет, он оставил Озбея рядом с дверью.

Через шесть минут Озбей вернулся в реальный мир. Он успел умыть лицо, причесаться, застегнуть рубашку.

– Что скажешь теперь? – строго спросил его Старлиц.

Озбей опасливо дотронулся до распухших губ и ноющей челюсти.

– Хорошо. Ничего не было.

– Так-то лучше. А теперь поговорим как профессионалы. Это несравненно полезнее. – Старлиц положил руку на потное плечо Озбея, словно в готовности признать в нем коллегу. – Что слышно в поп-бизнесе, Мехметкик?

В вестибюле дворца Озбей напугал своим видом Дрея и был вынужден усадить его на место повелительным взмахом руки.

– Слыхал о новой девичьей группе «Худа»? – прокаркал Озбей.

– Нет, расскажи, – сказал Старлиц. Озбей оживал на глазах.

– Это малайзийские мусульманки, четыре девушки, то есть четыре замужние женщины, имеющие детей. Они выступают в головных платках, как требует мусульманская традиция, но при этом красят губы и носят туфли на платформе, танцуют и поют.

– Серьезно? Черт! Когда они начали?

– В девяносто седьмом. В Сингапуре и Куала-Лумпуре они страшно популярны. Поют исключительно коранические суры. Еще они снимаются в религиозных поп-роликах: любовь к Аллаху, положительный пример для мусульманских детей...

– Ты знаешь, как зовут их импресарио?

– Фараддин Абдул Фаттах.

– Этот Абдул – настоящий гений! Такого лучше даже не пытаться свалить... – Спохватившись, Старлиц сказал: – Считай, что я этого не говорил.

– Пойдем, я покажу тебе новую машину, – позвал Озбей.

– Отличная мысль! Пойдем.

Они вместе побрели на стоянку перед дворцом, ради которой был принесен в жертву патриархальный цветник. На западе, над Европой, медленно садилось солнце.

Старлиц замер перед серебристым «астон-мартином DB5». Его рыбьи очертания и двойные зеркала будили какие-то воспоминания. Он быстро вспомнил: в 1964 году фирма «Корги» выпустила игрушечный «астон-мартин», первую в мире модель для коллекционирования, скопированную с автомобиля из кинофильма. Эту игрушку по-прежнему производили и продавали, потому что серебристый «астон-мартин DB5» переехал из «Голдфингера» в «Шаровую молнию», а оттуда в «На секретной службе Ее Величества».

Эти фильмы смотрела половина населения планеты. То было воистину планетарное кино, предвещавшее господство Свободного Мира. К концу века «бондиана» позаимствовала у третьего мира туземные кинематографические замашки: отказалась от модернистских сюжетов ради непрерывных массовых побоищ, дорогих декораций и обнаженных красоток. Садизм, Снобизм и Секс – формула Свободного Мира, кошачья мята для масс образца двадцатого века.

То, что подобной машиной владел Озбей, было слишком unheimlich [85] . Такого щегольского самодвижущегося аппарата он не видел с тех пор, как обнаружил в подвале Капитолия штата Юта реактивный болид для гонок по солончакам. Казалось, передние фары «астон-мартина» сейчас отъедут, и вместо них из утробы автомобиля выползут два фаллических символа – старомодные перфорированные стволы скорострельных пулеметов.

Неужели это та самая машина? Старлиц в ужасе вспомнил, что автомобиль, снимавшийся в фильмах, загадочно пропал из авиационного ангара коллекционера-американца...

– Симпатичная, но в ремонт ее уже не берут, – небрежно проговорил Озбей.

– О!..

– Британский стиль в прошлом. Все эти игрушки отказали. Ни тебе телефонов в подметках туфель, ни взрывающихся авторучек. То ли дело – настоящий револьвер! – Озбей поманил Старлица за собой. – Полюбуйся этим лимузином. «Мерседес», настоящий евроавтомобиль: совместное изделие двенадцати стран. Компьютерное управление, современная бронезащита. В багажнике – целый военный арсенал.