— Вы просто чудная пара, — продолжала гнуть свое Марибел. Пейдж отложила посудное полотенце и пристально посмотрела на мать.

— На самом деле, мама, наши дела обстоят не столь уж блестяще. Разве ты не заметила?

— Я ровным счетом ничего не заметила. Разумеется, вы несколько напряжены, вы волнуетесь за Алисон, это естественно. Я уверена, что через несколько недель девочка поправится и у вас все наладится. — Впрочем, даже и такое признание было для нее чем-то из ряда вон выходящим.

— Я в этом совсем не уверена. — Она решила сказать матери всю правду — а почему бы, собственно, и нет? Если ей не понравится, она все равно сделает вид, что не поняла ее. — У него есть другая женщина, вот поэтому мы и ссоримся.

Но мать только покачала головой, не в силах поверить этому.

— Я уверена, детка, ты ошибаешься. Брэд никогда так не сделает, никогда не поставит под угрозу ваши отношения, он на это просто не способен.

— Нет, способен, — упрямо твердила Пейдж, решив все-таки пробить ее защиту.

— Ну, так бывает со всеми мужчинами время от времени. Ты просто слишком нервничаешь из-за Алисон, все принимаешь близко к сердцу.

Слишком нервничает? А как еще она должна себя чувствовать, если ее дочь три недели лежит в коме и в любой момент может умереть?

— Ты же знаешь, что мы с твоим отцом тоже время от времени ссорились, но никогда не заходили слишком далеко. Ты просто должна быть немного терпимей.

Пейдж изумленно смотрела на мать — что она несет?!

Меньше всего ей хотелось обсуждать старые семейные проблемы, но нельзя же делать вид, что их вовсе не было.

— Просто не верю ушам своим, — изумленно сказала Пейдж.

— Но это на самом деле так… трудно поверить, но мы с твоим отцом практически не имели никаких, разве что самых незначительных, проблем.

— Мама, опомнись, что ты говоришь?! Это ведь я, Пейдж! Ты что, не помнишь, что нам пришлось пережить?

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду?! — Марибел поспешно отступила от дочери и направилась к двери.

— Не смей так поступать! — плача, крикнула Пейдж ей вслед. — Ты не смеешь так говорить после всего, что было… хватит этой твоей ханжеской лжи!.. «Незначительные проблемы». Неужели ты не помнишь, за кем ты была замужем? Что он вытворял все это время? Как ты можешь теперь лицемерить! Взгляни же на меня! Посмотри мне в глаза!

Мать медленно повернулась, словно не понимая, что такое вселилось в ее дочь. Тут из сада появился Брэд, увидел эту немую сцену, выражение лица Пейдж и интуитивно догадался, что за разговор произошел между матерью и дочерью.

— Почему бы вам не выяснить свои проблемы немного позже? — спокойно спросил он. Пейдж в ярости повернулась к мужу.

— Нечего указывать мне, что говорить и делать, ты, сукин сын! Ты днями и ночами трахаешься со своей девицей, а теперь хочешь, чтобы я терпела еще и это? Я не собираюсь больше терпеть и ее лицемерие. — Она снова повернулась к матери:

— Хватит лгать… Ты позволила ему сделать то, что он хотел! Ты еще ему и помогла! Ты открыла ему дверь и заперла за ним, а мне сказала, чтобы я осчастливила папочку… а мне было всего тринадцать лет!

Тринадцать! Ты заставила меня спать с собственным отцом! А Алексис была только рада передать мне эстафету, потому что занималась этим с двенадцати лет и была довольна, что ее наконец отпустили! Как ты смеешь теперь говорить, что ничего не было! Ты должна молиться на меня за то, что я еще пускаю тебя в свой дом и соглашаюсь видеться с тобой!

Марибел была бледна как мел, ее била мелкая дрожь.

— Это нелепые, чудовищные обвинения, Пейдж, и ты сама знаешь, что это ложь. Твой отец никогда ничего подобного не делал. Это чудовищная клевета!

— Он сделал это, а ты его покрывала! — Она повернулась к ним спиной и разрыдалась. Но Брэд боялся приблизиться к ней. Вдруг она повернулась и с яростью бросила матери:

— Мне понадобилось много лет, чтобы суметь забыть этот кошмар. Я еще могла бы выдержать все это, если бы ты раскаялась и готова была извиниться…

Но ты неизменно делала вид, что ничего не было!

В кухню вошла ничего не подозревавшая Алексис.

Она только что кончила разговаривать с Дэвидом.

— Ты не можешь заварить мне чай с ромашкой? — проворковала она, обращаясь к Пейдж. Та бросила на сестру яростный взгляд.

— Я не верю вам обеим. Вы столько лет прожили, пытаясь сделать вид, что ничего такого не было. Вы и сейчас живете, опутанные чудовищным притворством. А ты, Алексис, даже открыть себе бутылку воды не можешь!