— Подожди, не говори, попробую догадаться сам. Звонил Гардинер и пригласил тебя на свидание. Хочет, так сказать, обложить меня со всех сторон.

Сьюзен рассмеялась.

— Он ведь женат.

— Ну и что! Такому, как он, это не столь важно.

— Это верно, но ты не угадал. — Сьюзен покачала головой. — Это не Гардинер.

Берт выжидающе посмотрел на нее.

Сьюзен взяла папироску из его рук. «Еще одну затяжку, — решила она. — Тогда легче будет сказать».

— Звонила моя давняя подруга, даже не подруга, а старая знакомая.

На камине стояли капитанские часы Берта. Сьюзен показалось, что они идут невыносимо громко. Затянувшись еще раз, она на несколько секунд задержала в легких дым, потом медленно выпустила его.

— Познакомились мы давно, еще в шестидесятых.

— Ого, — присвистнул Берт. — Призрак из прошлого.

Сьюзен поставила стакан на стол, предварительно отодвинув в сторону журнал.

— Никогда не думала, что она когда-нибудь объявится.

Папироска почти догорела. Поспешно затянувшись в последний раз, Сьюзен затушила окурок и закрыла лицо руками. Ну почему так трудно рассказать обо всем Берту?

Ведь сейчас девяностые годы.

— Не знаю, как у тебя, но у меня в жизни было такое, о чем я предпочитаю не вспоминать.

— И ей об этом известно?

— Да.

— Это как-то связано с войной во Вьетнаме? С митингами протеста?

Сьюзен опустила руки на колени.

— Нет, не угадал.

— Знаешь, в шестидесятые годы мы все наделали кучу ошибок.

Сьюзен кивнула и убрала со лба прядь волос.

— У меня был ребенок, Берт, и я от него отказалась.

Берт тихонько присвистнул.

— Да, неприятная история, — наконец проговорил он.

— Я была в приюте для матерей-одиночек. Звонившая женщина — одна из тех, с кем я там жила. Мы распрощались двадцать пять лет назад.

— Что она сказала?

Сьюзен невесело рассмеялась.

— Что хочет повидаться со мной и поговорить. Но этот дурацкий автоответчик прервал сообщение. Поэтому я ничего не знаю, оставила она свой номер телефона или нет, сказала ли о времени приезда. Я даже не знаю, зачем она приезжает.

— Вы были подругами?

— Нет. Она на несколько лет моложе, но в то время казалось — на целое поколение.

— Она тоже отказалась от ребенка?

— Да.

— Тогда по этому поводу она и приезжает.

— Скорее всего.

Сьюзен допила свой стакан.

— Возможно, у нее что-то произошло в жизни, и она вспомнила прошлое.

— Да, но почему она выбрала для этой цели меня, Берт?

Мы были едва знакомы.

— Кто знает! Что ты собираешься делать?

— А что я могу делать? Я ведь не могу позвонить ей и сказать, чтобы она не приезжала.

Берт сел, скрестив ноги, и заглянул в свой стакан.

— А Марк знает, что у тебя был ребенок?

— Нет. А что?

— Может, стоит рассказать ему? Он ведь уже достаточно взрослый, чтобы понять.

— Мы с Марком в последнее время не очень-то ладим.

Берт вопросительно взглянул на нее.

— Это длинная история, — ответила Сьюзен. — Все из-за Лоренса. — Она принялась собирать разбросанные по кушетке бумаги Берта в стопку. — Думаю, сейчас не время посвящать его в мою прошлую жизнь.

— Более подходящего времени может не быть, Сьюзен.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Подумай. Возможно, эта женщина что-то знает о твоем ребенке. Кстати, кто у тебя родился? Мальчик, девочка?

— Мальчик.

— И сколько ему сейчас? Двадцать пять?

— Почти.

— Наверное, она что-то знает о нем. Такое ведь возможно?

Сьюзен посмотрела на него пристально. Именно этого она боялась, однако всеми силами гнала от себя эту мысль.

Нет, этого просто не может быть. Однако высказывать свои сомнения не стала.

— Да. Но возможно и другое, что я ее вообще никогда не увижу, — вместо ответа сказала она.

Берт допил свое вино.

— Очень может быть. Но, по-моему, тебе нужно быть готовой к встрече.

Она пыталась забыть этот злосчастный звонок. Но на следующее утро вместо работы над программой по мировой литературе Сьюзен, к своему удивлению, занялась совершенно несвойственными ей делами — разборкой шкафов, мытьем раковины, уничтожением каких-то ненужных коробочек и баночек, которых за последний год скопилось множество. Марк ушел в школу, и Сьюзен была этому рада — гнетущая атмосфера, царившая до этого в доме, рассеялась.