– Что это за шкатулку носит с собой ваш человек, куда бы вы ни пошли? Что в ней?

– А, это... Безделица. Подарок для Московского князя, последней цели моего путешествия, - сказал Сэрплас.
– Уверяю вас, она не представляет никакого интереса.

– Вы с кем-то разговаривали прошлой ночью у себя в комнате, - сказала леди Памела.

– Вы подслушивали под моей дверью? Я удивлен и польщен. Леди Памела зарделась.

– Нет-нет, это мой брат... это его работа, вы же понимаете... наблюдение...

– Возможно, я разговаривал во сне. Со мной такое бывает.

– На разные голоса? Брат говорил, что слышал диалог. Сэрплас отвел взгляд.

– Тут он ошибся.

Английская королева представляла собой зрелище, способное конкурировать с любыми другими диковинами этой древней страны. Она была огромной, как железнодорожная платформа из старинной легенды, а вокруг нее сновали слуги с едой и информацией, от нее они уходили с грязными тарелками и утвержденными законами. С галереи она показалась Дарджеру похожей на королеву пчел, но, в отличие от той, английская королева не совокуплялась, а гордо оставалась девственной.

Ее звали Глориана Первая, ей исполнилось сто лет, но она все еще росла.

Лорд Кемпбел-Суперколлайдер, случайно встретившийся им друг леди Памелы, который настоял на том, чтобы сопровождать их на галерею, нагнулся поближе к Сэрпласу и прошептал:

– Вас, разумеется, впечатлило великолепие нашей королевы.
– В его голосе явно слышалось предостережение.
– Иностранцы всегда бывают поражены.

– Я ослеплен, - ответил Сэрплас.

– Так и должно быть. Ведь на теле ее величества размещены тридцать четыре мозга, соединенные толстыми канатами нервных узлов в гиперкуб. Ее возможности переработки информации равны огромным компьютерам времен Утопии.

Леди Памела подавила зевок.

– Дорогой Рори, - сказала она, притрагиваясь к рукаву лорда Кемпбел-Суперколлайдера, - меня призывает долг. Не будешь ли ты так добр показать моему американскому другу дорогу назад?

– Разумеется, дорогая.
– Он и Сэрплас встали (Дарджер, конечно, все это время стоял) и осыпали ее комплиментами, затем, когда леди Памела ушла, Сэрплас двинулся к выходу.

– Не туда. Это общественная лестница. Вы и я можем выйти по лестнице для джентльменов.

Узкая лестница, извиваясь, спускалась под толпами позолоченных херувимов и дирижаблей и заканчивалась в зале с мраморными полами. Сэрплас и Дарджер сошли со ступенек, и тут же руки их оказались зажатыми в лапах павианов

Всего павианов было пять, все в красных униформах и гармонирующих по цвету строгих ошейниках с поводками, которые держал офицер с лихо закрученными усами и золотым кантом на мундире, означавшем, что он хозяин обезьян. Пятый павиан скалил зубы и хищно шипел.

Хозяин обезьян резко дернул поводок и сказал:

– Ко мне, Геркулес! Ко мне, любезный! Что ты говоришь? Павиан выпрямился и коротко поклонился.

– Пожалуйста, пройдите с нами, - с трудом произнес он. Хозяин обезьян кашлянул, и неожиданно павиан добавил: - Сэр.

– Это возмутительно!
– воскликнул Сэрплас.
– Я дипломат и обладаю правом иммунитета.

– Обычно это так, - вежливо заметил хозяин обезьян, - однако вы вошли во внутренний круг без приглашения Ее Величества и таким образом стали объектом более строгих правил безопасности.

– Да я понятия не имел, что эта лестница ведет внутрь. Меня сопровождал сюда...
– Сэрплас беспомощно огляделся вокруг. Лорда Кемпбел-Суперколлайдера нигде не было видно.

Таким образом Сэрпласа и Дарджера снова препроводили в Отдел Протокола.

– Дерево - тик. Его другое название Tectonia grandis. Тик произрастает в Бирме, Хинде и Сиаме. Шкатулка украшена затейливой резьбой, но без изысков. Карлик-ученый открыл шкатулку.
– Внутри старинное приспособление для электронного общения. Чип устройства из керамики, весит шесть унций. Устройство произведено в конце периода Утопии.

– Модем!
– от удивления глаза чиновника Протокольного отдела вылезли из орбит.
– Вы осмелились пронести модем во внутренний круг и чуть ли не в присутствие королевы?
– Его стул так и заходил вокруг стола. Шесть ножек, похожих на лапки насекомого, казались слишком тонкими, чтобы выдержать вес его огромного тела. Но он двигался ловко и проворно.

– Он совершенно безвреден, сэр. Просто наши археологи откопали эту штуку, чтобы позабавить Московского князя, который известен своим пристрастием ко всему старинному. Несомненно, этот модем обладает определенной культурной или исторической ценностью.