И тут спокойствие вечера нарушил пронзительный телефонный звонок.

— Ну вот, опять! — с тяжелым вздохом произнесла Надя.

— Слушай, Себастьян, да ну его, телефон этот! Не бери трубку, и все — посоветовал Даниель.

Телефон продолжал надрываться. Себастьян вздохнул и, покинув свое место, а заодно и меня, перешагнул через балконный порог и прошел в свою комнату. На балконе воцарилось унылое молчание.

— Что за манера — вечно обгадят все выходные! — пробурчал Даниель, и я была с ним полностью согласна.

Себастьян отсутствовал недолго, а когда вернулся, все хором спросили:

— Ну что?

— Придется ехать! — сказал Себастьян. Ответом ему был общий протяжный стон.

Себастьян оглядел присутствующих и махнул рукой:

— Ладно! Вы двое, Надя и Даниель, оставайтесь. Поедем мы с Мариной.

Я с интересом ждала, попробуют ли они возразить — хотя бы для приличия, но ничего похожего на возражения так и не услышала Мне даже показалось, что сладкая парочка с трудом сдержала вопль радости. Впрочем, может быть, я ошибаюсь и напрасно клевещу на друзей, скромность и застенчивость которых помешала им высказать желание отправиться на работу.

Через пару минут мы с Себастьяном захлопнули за собой дверь и, преодолев лестницу, вышли в ночь.

Жара спала, духота отступила, и природа наслаждалась полнотой жизни: пела сверчками, попискивала сонными голосами птиц, глухо отдавала далеким собачьим лаем. Ни одна нормальная человеческая душа не могла лежать к работе в такую ночь, и я обернулась к Себастьяну:

— Ты хоть расскажи, что у нас за дела?

— Дела? — откликнулся он, словно удивляясь. — Ах, да! Было тут одно небольшое, но очень важное дело, — и шагнул ко мне.

А потом время кончилось, и начался долгий-долгий поцелуй под усыпанным звездами небом. Правда, к рассказанной выше истории это не имеет уже никакого отношения.