Предком Святослава Всеволодича в пятом поколении был Ярослав Мудрый. О книжности последнего в "Повести временных лет" под 1037 годом сказано: Ярослав... книги любил, читая их часто ночью и днем. Собрал писцов многих, и переводили они с греческого на славянский язык. И написали они книг множество, ими же поучаются верующие люди и наслаждаются учением Божественным. И далее: Велика ведь бывает польза от учения книжного. И еще: Ярослав, как мы уже сказали, любил книги и, много их написав, положил в церкви святой Софии, которую создал сам. Таким образом, Ярослав Мудрый открыл при Софии Киевской первую на Руси библиотеку.

Книжность передается потомкам

Грамотность и книжность традиционно культивировалась и у потомков Марии Васильковны и Святослава Всеволодича. Их внук Михаил Черниговский вместе с боярином Всеволодичем, "образованным от философов", обучал в домашних условиях двух своих дочерей. Одна из них, Марья, со временем станет первой на Руси женщиной-летописцем,- как предполагает Н.Л.Пушкарева, она приняла участие в составлении Ростовского летописного свода8. В эту летопись вошли принадлежащие ей рассказы о гибели ее мужа, князя Василька Константиновича, в битве с татаро-монголами на реке Сити в 1238 году, рассказ о перенесении тела убитого в той же битве князя Юрия в Ростов и запись о гибели в Орде в 1246 году Михаила Черниговского. При участии Марии составлено "Житие Михаила Черниговского и боярина Федора" - об их подвиге и страдании за христианскую веру. Михаил Черниговский канонизирован Русской Православной церковью. Вторая дочь Михаила Черниговского, Евфросиния Суздальская, впоследствии тоже была канонизирована. Как следует из "Жития", посвященного ей, она знала античную литературу.

Грамотность и книжность были в почете у князей, принадлежавших и другим княжеским ветвям. Так, из современников Марии Васильковны и Святослава Всеволодича можно назвать Андрея Боголюбского, великого князя Владимирского. Он - автор "Слова о празднике 1 августа", "Жития Леонтия Ростовского" и других сочинений. Жена Всеволода Большое Гнездо, Мария, написала "Поучение своим детям", а их дочь Верхуслава вела переписку с епископом Симеоном одним из авторов "Киево-Печерского патерика". Сын Всеволода Большое Гнездо, великий князь Владимиро-Суздальский Константин Мудрый, переводил с греческого. Н.М.Карамзин отмечал, что Ярослав Мудрый и Константин отменно любили чтение книг. В.Н.Татищев о Константине писал так: "Великий был охотник к чтению и научен был многим наукам... многие дела давних князей собрал и сам писал, а також и другие с ним трудились"9. У Константина была одна из крупнейших в Древней Руси библиотек. Жена Константина Мудрого также была грамотна. Князь Ярослав Осмомысл Галицкий, герой поэмы, отец Ярославны, был "книжный князь".

Из этого обзора, не претендующего, однако, на полноту, видно, что на Руси в княжеской среде книжность была распространенным явлением. И что особенно важно, не только среди мужчин, но и среди женщин. Следует отметить, что в XI-XIII веках распространение княжеской "книжности" не было чисто русским явлением: среди западноевропейских монархов также встречались писатели, а иногда и писательницы. Итак, вопреки мнениям исследователей-скептиков, считающих, что писательский труд - не княжеское дело, предположение о том, что "Слово о полку Игореве" мог написать князь или даже княгиня, представляется вполне правомочным. Значит, правомочно и предположение об авторстве "Слова" Марии Васильковны. Однако, если против авторства князей в исследовательской литературе серьезных возражений не встречается, то против авторства княгини высказываются самые решительные протесты.

Признаки женского почерка в "Слове"

В качестве одного из главных - если не самого главного - возражений против авторства женщины выдвигают то, что "Слово" - произведение о войне, а поскольку война - дело мужское, то и автор его, естественно, должен быть мужчиной. Л.Е.Махновец скрупулезно подсчитал, что на Руси в конце XII века было - ни больше, ни меньше - 299 княгинь, но по указанной причине ни одна из них не могла быть автором этой поэмы (правда, он все же допускает, что "Плач Ярославны" могла написать женщина)10. Спору нет, "Слово о полку Игореве" относится к военным повестям. В нем рассказано о походе Игоря со своими дружинами на половцев, о сражении, окончившемся поражением дружин, о пленении Игоря. Но рассмотрим внимательно, как в "Слове" изложено начало сражения:

Утром, в пятницу, потоптали они поганые полки половецкие и, рассыпавшись стрелами по полю, помчали красных девиц половецких, а с ними золото, и паволоки, и дорогие оксамиты. Ортмами, япончицами и кожухами стали мосты мостить по болотам и топким местам - и всяким узорочьем половецким. Червленый стяг, белая хоругвь, червленый бунчук, серебряное древно храброму Святославичу!

По этому описанию совершенно невозможно воссоздать картину сражения. Собственно, о сражении здесь сказано поверхностно, в самых общих фразах: половецкие полки "потоптаны". А вот о военной добыче говорится, наоборот, очень подробно: ценные украшения и одежды перечислены со всей скрупулезностью.

Так писать могла только женщина. Более того, в поэме, там, где приведено окончание сражения Игоря, а также в описаниях сражений давно минувших дней - всюду предметы военного обихода снабжены яркими эпитетами, например: щиты червленые, сабли каленые, полки железные. Метафорично говорится о действиях воинов на поле брани: занять оборону - это значит кликом поля перегородить, пойти в наступление - рассыпаться стрелами по полю. Таких эпитетов и метафор здесь очень много. Именно они придают поэме ту особую поэтичность, которая выделяет ее из остальной массы древних, безусловно, замечательных, но все же прозаических литературных произведений. Такая манера описания сражений, какую мы видим в "Слове", явно более подходит автору-женщине, нежели мужчине.

В противоположность тому, что мы видели в "Слове", в Ипатьевской летописи, в повести об этом же походе Игоря, начало сражения описано подробно, ясно, четко и строго.

Наутро же, в пятницу, во время, когда служат обедню, встретились с полками половецкими. Успели подготовиться половцы: вежи свои отправили назад, а сами, собравшись от мала до велика, стали на противоположном берегу реки Сюурлий. А наши построились в шесть полков: Игорев полк - посередине, а по правую руку - полк брата его, Всеволода, а по левую руку - Святослава, племянника его, перед этими полками - полк сына его, Владимира, и другой полк, Ярославов: ковуи с Ольстином, а еще полк впереди: стрелки, собранные от всех князей. И так построили полки свои...