Шрифт:
— Давайте, давайте дальше, Жюв!
— Черт, какой же ты нетерпеливый! Эта квартира, малыш, расположена в доме номер 33-тер по бульвару Южный Перер, то есть по правую сторону от железной дороги, на пятом этаже… Здесь мы находимся в доме 24-бис по бульвару Северный Перер, по левую сторону от железнодорожных путей, и как раз напротив…
— Квартира Жозефины, — продолжил вместо друга Фандор…
— Совершенно точно!
— То есть вы здесь, чтобы следить за Жозефиной?
— Нет, — смеясь ответил Жюв, — не забывай, что Жюва здесь нет, в этой квартире живет старый господин Маон, бывший кавалерийский офицер.
— Да, но…
— Но что?
— Чем занимается этот старик Маон?
— Чем? Ты сейчас увидишь, малыш. Мне не следует оставаться слишком долго в этой комнате, это может удивить моих соседей, которые начинают узнавать привычки бедного скучающего старика…
И, улыбаясь, Жюв продолжал:
— Я не буду обращать на тебя внимания, идет? Словно тебя здесь нет? Итак, наблюдай за представлением!
Жюв вновь устроился в своей коляске, натянул тяжелый плед на ноги… его живое лицо вдруг преобразилось, потеряв свое насмешливое выражение: в кресле вновь сидел старик!
— Мой милый друг, — прогнусавил он, — не могли бы вы открыть мне дверь?
Фандор, смеясь, выполнил его просьбу, и Жюв, толкая резиновые колеса своей коляски, покатился к освещенной комнате, которую при входе заметил Фандор.
— Вы видите, мой милый друг, — продолжал Жюв, здесь я чувствую себя прекрасно… Здесь много воздуха, я всегда оставляю окно открытым и благодаря этой открытой террасе, на которую я люблю выезжать, я чувствую себя так, словно я гуляю на улице…
— Да, — откликнулся Фандор, — но дорогой господин Маон, вы не опасаетесь за свой ревматизм?
— Я еще не то видывал на войне!
Жюв и Фандор были действительно склонны к ребячеству и очень удивили бы своим поведением тех людей, которые не понимают, что мужество и веселый нрав очень часто идут бок о бок.
— Пожалуйста, дорогой мой друг, — продолжал Жюв, — возьмите книгу, что лежит на столе, и почитайте мне немного вслух. Ах, да, вы были бы очень любезны, если бы передали мне вот эту подзорную трубу.
Только Жером Фандор удовлетворил просьбу полицейского, как тот навел подзорную трубу в направлении ворот Майо.
— Мадемуазель Жозефина, — тихо произнес он, — очень старательно обрабатывает свои ногти… Она водит по ним подушечкой для полировки ногтей.
— Что это, — вмешался Фандор, — плод вашей фантазии?
— Фантазии? Но я говорю вам то, что действительно происходит в данный момент в комнате Жозефины.
— Как вы можете это знать? Вы смотрите не на дом напротив, а в конец бульвара?
Жюв положил на колени свою подзорную трубу. Не выдержав, он расхохотался.
— Ладно, — сказал он, — не буду больше томить тебя. Я ждал от тебя этого замечания. Но, осел ты этакий, ты не видишь, как сделана эта подзорная труба. Посмотри, эти линзы на конце трубы лишь для виду, а внутри ее есть целая система призм. Дружище Фандор, с помощью этой подзорной трубы можно наблюдать не то, что находится напротив тебя, а то, что в стороне. Другими словами, когда я навожу трубу на конец бульвара Перер, я вижу на самом деле дом напротив!
Фандору оставалось только преклониться перед очередным ловким изобретением своего друга. Жюв, правда, не дал ему времени поздравить себя с этим фокусом с трубой. Он вновь огорошил журналиста другим вопросом:
— Скажите мне, дорогой мой, вы милитарист?
— Простите?
— Я вас спрашиваю, нравится ли вам армия?
— Но, господин Маон…
— Дело в том, что два солдата, которых вы можете заметить внизу на улице, собираются…
— Зайти к вам? — уточнил Фандор.
— Откуда ты знаешь?
— От вашей консьержки!
— Ты что, у нее брал интервью?
— Черт возьми! Я вытянул из нее кое-что об очаровательном господине Маоне.
Сейчас смеялся уже Жюв:
— Ах ты, дьявол!
Мягким движением Фандор, по просьбе полицейского, откатил инвалидную коляску и закрыл окно.
— Понимаешь, — объяснил Жюв, — для моих соседей нет ничего странного, что меня посещают друзья-военные, но я не склонен к тому, чтобы третьи лица услышали то, о чем те будут со мной беседовать.
В дверь позвонили.
— Иди, открой, Фандор, я останусь в своем кресле…
Двое солдат, которых Фандор провел в комнату, сердечно пожали Жюву руку и присели на стулья напротив него.
Им уже не надо было соблюдать соответствующее для солдат поведение, они находились среди друзей и вели себя раскованно.
Смеясь, Жюв смотрел на Фандора:
— Не кажется ли тебе, что форма им очень идет? Ты узнаешь Мишеля и Леона?
— О, разумеется, — также улыбаясь, ответил Фандор, — но к чему этот маскарад?
— Это, — возразил Жюв, — лучший костюм для более или менее длительной слежки. Обычно люди не обращают внимания на солдатскую форму, потому что солдат сейчас полно на улицах, и, с другой стороны, трудно узнать гражданского, который неожиданно для других надел военную форму… Но хватит болтать. Что у вас нового, Мишель?