– Почта, Гарда, – кисло напомнил я.

– Ах да, – она виновато поднесла ладонь к губам и прыснула.

– Принести вам еще кофе, инспектор, – спросила она.

– Почта.

– Ой, – Гарда повернулась ко мне, вытянулась в струнку и начала рапортовать:

– Шестнадцать рекламных проспектов, три письма по делу Уорренов, два по делу Стентона. Одно от торговца овощами, три от потенциальных клиентов, я положу вам на стол, восемь с просьбами о благотворительности, два пригласительных билета.

– Тебя озадачило письмо от зеленщика, Гарда? – спросил я.

– Нет, мистер Амбрустер, – в ее голосе звучал горький упрек моей несообразительности. – Я говорю вот об этом письме, оно пришло по электронной почте.

Гарда продефилировала к моему столу и, потыкав несколько раз в компьютер, вывела на экран необходимое сообщение.

Я уже собирался, как следует приструнить секретаршу за неповоротливость, но потом увидел, как инспектор резво поднимается с кресла, и его длинный любопытный нос утыкается в монитор. Поскольку деятельность Гарды привела к столь блестящему результату, я решил ее простить.

– И вправду, забавное письмецо, – заметил Маллен.

Оно состояло всего из трех строчек и гласило:

“Двери, украшенные розами, таят опасность.

Не поворачивайте ручку.

Прорицатель”.

– Я знаю одну дверь, украшенную розами, – задумчиво проговорил инспектор, теребя кончик носа. Возможно, последний был обязан своей длиной именно этой привычке полицейского. – Это в доме терпимости около китайского квартала.

Он повернулся и посмотрел на меня с неожиданным интересом.

– Вот уж и не думал, Амбрустер…

– Наверняка писал какой-то сумасшедший, – произнес я, но это прозвучало как-то неубедительно.

На мгновение мне показалось, что сейчас Гарда опять прыснет, но у нее хватило благоразумия этого не делать.

– Ты доверяешь этому человеку?

Мой автомобиль несколько раз дернулся, потом мотор затих. Я распахнул дверцу и выбрался на тротуар.

– Я хорошо плачу ему за предоставляемые сведения.

Я хмуро посмотрел на машину, раздумывая, не поручить ли Франсуаз охранять ее, пока я буду разговаривать с информатором. Мне не очень хотелось оставлять открытую модель на подобной улице, а Билли, обычно швейцарившего у входа в интересовавший меня бар, как назло, на месте не оказалось.

Моя партнерша продолжала сидеть на своем месте, ее тонкие длинные пальцы подпирали подбородок, задумчивый взгляд серых глаз направлен куда-то вдаль сквозь темные стекла солнцезащитных очков.

Я обрадовался, что она поняла все без слов и согласилась на неблагодарную роль сторожа дорогой автомашины, но потом сообразил – Френки ждет, чтобы я открыл ей дверь.

– К тому же этот парень знает, что произойдет с ним, если он попытается меня подставить, – я обошел вокруг машины и распахнул дверцу.

Франсуаз величественно выплыла из салона и направилась к входу в бар. Поскольку она взяла старт раньше меня, мне пришлось семенить следом. Несколько раз я разевал рот, пытаясь продолжить начатую мысль, но потом смирился с бесполезностью этих стараний.

Остановившись на пороге бара, я еще раз тоскливо бросил взгляд назад, после чего глубоко засунул руки в карманы и вошел в полутемный зал. Пусть теперь голова болит у агентов страховой компании.

Франсуаз уже сидела у стойки, непринужденно покачивая ногой и, разбалтывая трубочкой протеиновый напиток в особой формы бокале – на длинной тонкой ножке раскрывалась широкая четырехлепестковая ваза.

Когда бармен сделал вид, что отошел к другому клиенту, Франсуаз повернула голову ко мне и вполголоса произнесла:

– Ты не должен был бросать меня здесь одну, ковыряясь у своей машины. Тебе хорошо известно, что мне не нравятся подобные заведения. И потом, это ведь твои знакомые.

Я плюхнулся на табурет рядом с ней. Круглое сиденье было, по крайней мере, в два раза меньше, чем необходимо.

– Привет, Гарри, – бросил я. – Хэнк здесь?

Бармен развернулся столь споро, что стало ясно – с того места, где он стоял, было прекрасно слышно все наши слова.

– Вон он, в дальнем углу. Вам как обычно?

Франсуаз с интересом развернулась в указанную сторону, пребольно толкнув меня коленом. Табуретки в этом баре были не только узкие, но и стояли слишком близко друг к другу.

– А здесь довольно мило, – задумчиво произнесла моя партнерша, как будто пришла сюда впервые.

Я подумал, что, если она сейчас спросит, отчего я раньше ее сюда не приводил, придется надеть ей на голову ведерко со льдом.