– - Надо ехать, -- сказал он Ольге.
– - Такое дело, сама понимаешь... Ребята ждут.

Жена перечить не стала, только спросила, надолго ли.

– - Дня через два-три вернусь, -- заверил Пастухов.

И на следующее утро укатил на своем уже неновом, но еще крепком, надежном "ниссан-патроле".

Вся пятница в Москве прошла в беготне и хлопотах. Он созвонился с кем надо, встретился. Все удалось, никто не обманул, не продинамил и к вечеру он получил то, что обещали достать.

В субботу он приехал к стадиону в Крылатском. Перед этим провел ночь в машине -- ни до кого из своих мужиков дозвониться не удалось. Док, видимо, был на ночном дежурстве в госпитале, Муха, скорей всего, допоздна возился с машиной, готовясь к гонкам, поймать дома Артиста и пытаться было нечего.

Артиста Пастух вдруг увидел, припарковывая свой "джип" на огромной стоянке у ворот стадиона. Злотников лихо подкатил на маленькой красной "бээмвухе", резко развернулся, ловко втерся в ряд залитых солнцем разноцветных машин и, высунувшись из окошка, приветственно помахал издали рукой, когда Пастух трижды нажал на клаксон. Из алой машинки Семена выбрался и Перегудов, он же Док. Сошлись, пожали руки.

– - Ну что, купил?
– - вместо приветствия торопливо спросил Артист.

– - А то!
– - улыбнулся Пастух.
– - Брал с экспертом-консультантом, проверено от "а" до "я", все с гарантией. Отменная штучка, мировой класс! Спецы чмокали и закатывали глаза. Сказали, игрушка не хуже, чем у Чекасина.

– - Молоток, командир!
– - кивнул Док и с удовольствием оглядел Пастуха с головы до ног -- высокого, худощавого, успевшего здорово загореть к началу июня.
– - Смотрю, держишь форму.

– - Затопинский кислород, -- улыбнулся Пастух, -- мать-природа...

– - Сколько с нас за игрушку?
– - спросил Артист.

– - По штуке с носа. А где остальные?

– - Что касается Мухи и Боцмана, тут все ясно, -- сказал Артист.
– - Ну а с самим нашим деятелем... Тут, брат, непредвиденная история. Залетел он...

– - То есть в каком смысле?
– - не понял Пастух.

– - А вот в каком...
– - И Артист в двух-трех словах объяснил отсутствие шестого.

– - Не может быть!
– - удивился Сергей.
– - Да чтобы он...

– - Может, еще как может, -- подтвердил Док.
– - Уж поверь мне. Я у него там был на той неделе -- случай классический. Впрочем, он уже в порядке.

– - Так что же делать будем?
– - спросил Пастух.
– - Я ведь, собственно, только ради этого и прикатил.

– - Как я догадываюсь, ты тоже получил приглашение?
– - Артист извлек из кармана легкой спортивной куртки точно такую же афишку, что и полученная Пастухом в Затопине.
– - Вчера у себя в ящике обнаружил... И Доку такое же пришло. Тоже заказным. Позвонил Мухе. Он не отправлял. Стало быть, Боцман. Больше некому.

– - Ясно, -- сказал Пастух.
– - Общий сбор -- на трибуне. Эти автокамикадзе должны знать, где наши места.

– - Я сказал Мухе на всякий случай, -- кивнул Артист.
– - О Боцмане и разговора нет, коли он сам нас сюда зазвал. Не поскупился. Между прочим, билетики по двести тыщ...

Док взглянул на часы.

– - Ладно, мужики, двинули в Колизей, поглядим, что тут за цирк, а после все решим...

И они пошли втроем -- высокие, стройные Пастух и Артист (один светловолосый, второй с темной шапкой вьющихся кудрей) и третий -- более плотный, похожий на их старшего брата.

Они миновали линию контроля и начали подниматься по узким проходам туда, где были их места на трибунах, -- с виду люди как люди, такие же, как все эти тысячи пестро одетых фанатов нового вида спорта.

Но было в них нечто неуловимое, что выделяло среди всех остальных -- то ли необычное спокойствие в глазах и лицах, то ли сдержанная скупость жестов.

Они шли, и им почему-то, будто помимо воли, безропотно уступали дорогу, пропускали, торопливо поджимали ноги -- словно исходило от каждого из этой троицы незримое излучение опасности, силы и какой-то особенной уверенности в себе.

Места их оказались из самых дорогостоящих и лучших на стадионе.

Здесь вокруг полно было тех, кого теперь называли "новыми русскими" -похожие друг на друга ребятки нового поколения: молодые толстосумы с расфуфыренными длинноногими эскорт-красотками и как бы неотделимые от них то ли блатные, то ли приблатненные коротко стриженные, накачанные, нагло-самодовольные парняги с холодными, цепкими взглядами -- быки, кидалы, отморозки из разных команд и бригад. Но и спесивые удачники-богатеи, и эти крутые братки почему-то невольно скучнели, встречая на миг жесткий взгляд Пастуха, ироничный -- Артиста, очень внимательный, пристальный и спокойный самого старшего из них -- Дока.