Шрифт:
– Просто мы живем в разных условиях, у них - инфекция, грязь. Как тебе объяснить, что такое микробы?
– Роже замялся. Ллох был убежден, что все болезни идут из души.- Скажи лучше: зачем ты притащил меня на эту станцию? Судя по всему, здесь верховодит все та же группа авантюристов. Когда-то я сказал им: "Баста! Хватит с меня ваших грязных дел",- и едва унес ноги.
– Мы посмотрим на них, будем вести с ними диалоги.
– Ха! Им меньше всего нужно, чтобы кто-либо смотрел на них. А твои диалоги им вовсе ни к чему.
– Все земляне так скромны?
– Не все. Таких, как эти, "скромных", уже мало осталось. И на станции их немного, но они - на ключевых постах и поэтому задают тон. Только не называй их землянами. Вернее, я хотел сказать, не суди о всех землянах по ним. И скромность здесь ни при чем.- Роже разворошил кучу соломы, чтобы было мягче.- Похоже, сегодня нас кормить не будут. Давай спать!
Сквозь сон Роже услышал, что кто-то плачет рядом - тихо и жалобно, как ребенок. "Не надо, перестань",сказал Роже и хотел уйти, ускользнуть в сонную глубину.
Но плач уже прильнул к нему, светлый и цепкий, и повлек вверх. Роже застонал и проснулся. Было тихо и темно. В противоположном углу молчаливо светился Ллох. Тысячи крохотных голубых звездочек, потрескивая, бегали по его телу, собирались в созвездия, падали на пол и разбегались. Поэтому кое-кто и зовет шедарцев гнилушками, а Роже--светляками. Он вздохнул и перевернулся на спину. Полежал, глядя в темноту. Больше не спалось.
– Ну, ладно. Говори, если разбудил.
– Ты хорошо знаешь того, который назвался Арно?
– Я учился с ним много лет назад...
На мгновение Роже увидел себя стоящим на ступенях Корпуса, услышал шелест знамен над головой, когда они с Арно принимали присягу. Вспомнил хрустящий звук, который издает новенький скафандр, и еще многое, чего он бы не смог ни рассказать, ни объяснить Ллоху...
– Это нечестно, Ллох,- Роже освободился от воспоминаний.- Ты через меня подсматривал за Арно.
– Ему грозит опасность.
– Опять ты за свое!
– Роже резко сел.- Тебя же предупредил Юз.
– Ему грозит опасность!
– Тьфу! Ты уверен? Ты видел сон?
– Да. Отрывок этого сна видел, наверное, и ты. От Арно пахло смертью. И цветной ореол был. Уже скоро...
– С меня хватит! Я знаю, чем все это кончится. Я не пойду!
– Он твой друг.
– Да, верно. Бывший друг. Мы были друзьями,пробормотал Роже, ложась навзничь.- Не знаю, что я смогу...
– Нет, знаешь!
– настаивал Ллох.
"Что за несчастье - видеть чужие сны",- подумал Роже.
Они долго молчали в темноте.
– Хотел бы я знать: зачем все это?
– Роже вернулся к их старому спору.- Не понимаю. Ты говоришь: "Нужно, нужно",- и таскаешь меня с собой, словно марионетку. Второй раз мне отсюда не уйти.
– Давно, когда шедарцев было много и к нам приходили такие же, как мы с тобой сейчас, странники, все удивлялись и тоже спрашивали: "Зачем?" - и гнали их. Шедарцы показывали на странников, спрашивали: "Зачем они говорят так непонятно? Зачем сеют тревогу в наших сердцах? Нам живется так хорошо!". Раса Шедара была тогда воинственна и сильна, а цитадель неколебима.
– Ллох, что за цитадель? Сколько можно просить тебя - говори проще.
– Я стараюсь. Потому и свожу все к символам. Мы с тобой мыслим по-разному и то, что я читаю в твоей голове, мне помогает мало - там память о чужой, непонятной жизни. Другое дело - образ, который можно почувствовать, увидеть. Образ - вот средство общения между нами, это единственное, что можно совместно осознать и пережить. Что такое цитадель? Не могу объяснить тебе, ты потом все поймешь. Для того чтобы действовать, разумному существу нужно на что-то опираться, верить в свою правоту. Так строится цитадель.
Но все меняется, приходит время сомнений. Тогда стены, которые сам возвел, мешают видеть, что происходит вокруг. Так разрушается цитадель. Я разрушил свои стены, с тех пор меня называют провидцем. Но плата была высока - мои ближние погибли.
– У тебя была семья, Ллох?
– Да, жена и сын. Он был маленький, пушистый и ласковый. Любил смеяться, любил кататься по мне. Потом, когда наши города стали гореть, я бежал в пустыню и унес его с собой. Но жизнь сына ускользнула от меня, она была так мала и слаба...