— Вы проверили, с кем именно он работал? — спросил Кардиган. — Нам очень важно знать, с кем он работал. Может, таким образом мы сможем выйти на бывших сотрудников «Штази», предоставивших ему эту информацию.

— Мы проверяем по нашей картотеке. Это очень сложно. Агентурные дела осведомителей были получены нами не в полном объеме. Некоторая часть копий досталась западным немцам, а они не хотели тогда с нами делиться. Мы уже несколько лет пробуем восстановить все записи. Поэтому сейчас наши люди проверяют все его связи. Сегодня днем он выходил из дома и ездил в западную часть города.

— Он с кем-нибудь встречался?

— Не думаю, сэр. Мы его не «вели». Плотного наблюдения не было, чтобы не спугнуть. Однако он нигде не останавливался. Хотя два раза входил в магазины, один раз был в интернет-кафе. Мы полагаем, что он мог связаться через Интернет со своими сообщниками, хотя, возможно, он почувствовал наблюдение и просто морочит нам голову. Ведь вполне можно было позвонить и договориться о встрече. Однако он никому не звонил. Сейчас он обедает в небольшом кафе на Мейеринк-плац.

— Если бы у вас было несколько профессионалов, мы смогли бы проверить его квартиру, — задумчиво произнес Кардиган. Потом покачал головой, словно отвечая на свой вопрос: — Нет, его нельзя пугать. Если он почувствует, что в доме были посторонние, он может оборвать все контакты или исчезнуть. Такие деньги ему заплатят и другие страны. Он может подумать, что в его доме побывали сотрудники местной контрразведки.

— Мы полагали, что осторожно можно устроить обыск в его доме. Разумеется, только осмотр, чтобы он ничего не понял.

— Нет, — твердо возразил Кардиган. — Мне поручена эта операция, и я не хочу, чтобы она сорвалась. Шансов найти нужные нам документы один на миллион. Он не такая важная птица, чтобы ему доверили хранить столь важные документы. К тому же его используют как связного, а значит, понимают, что риск быть обнаруженным у Барлаха есть. И нормальный профессионал ни при каких обстоятельствах не станет держать в доме своего связного важные документы, которые он готов продать. Поэтому никакой самодеятельности, мистер Данери. Выполняйте только мои распоряжения.

— Разумеется, сэр, мы все понимаем.

Страус неприятно улыбнулся, слушая этот диалог. На его лысой голове блестели капельки пота. Он достал платок, вытер голову и сказал Кардигану:

— Говорят, утром в посольство вам позвонил мистер Тенет.

— Господи Боже ты мой, — всплеснул руками Майкл. — Мистер Страус, неужели у вас есть свои осведомители и в американском посольстве? Или среди окружения мистера Тенета?

— Нет. Просто мне сразу докладывают, если из ЦРУ звонят кому-либо из сотрудников нашего посольства. Мне ужасно не хочется, чтобы в один прекрасный день выяснилось, что среди моих людей оказался и вражеский агент. Или стукач, который сообщает о моих действиях нашему руководству, Кардиган. Для меня это очень важно. Я привык работать, не оглядываясь.

— Я тоже, — сказал с вызовом Кардиган. — А сейчас выясняется, что вас информируют о каждом моем шаге, о каждом телефонном звонке.

— Это всего лишь превентивные меры безопасности. Не забывайте, Кардиган, что мы находимся в городе, который сорок лет был центром борьбы против нашей страны. Восточный Берлин был столицей государства, которое официально провозгласило своим главным приоритетом противостояние с нашей страной.

— Это было давно.

— Мы до сих пор работаем с последствиями сорокалетнего хонеккеровского режима, — резонно возразил Страус. — Можете мне поверить, Кардиган, но я делаю все, чтобы максимально подстраховать вас и не допустить никакого провала. Отвечать в случае поражения мы будем вдвоем.

— Уже второй час дня, — взглянул на часы Кардиган. — Когда вы сможете дать мне список сотрудников «Штази», с которыми мог общаться Барлах?

— Сегодня вечером, — кивнул Данери. — Мы обрабатываем все поступающие к нам данные.

— Сегодня вечером он должен мне позвонить, — напомнил Кардиган. — Надеюсь, у нас все будет в порядке.

— Увидим, — загадочно улыбнулся Страус.

И он оказался провидцем. Барлах позвонил ровно в семь часов вечера. Кардиган снял трубку, уже зная, кто именно звонит. Телефон показывал номер, откуда был звонок.

— Я вас слушаю, — дрогнувшим голосом сказал Кардиган.

— Вы сказали, чтобы я позвонил, — напомнил хриплым голосом Барлах.

— Да, конечно. Мы проверили ваше сообщение. Наши специалисты сейчас обрабатывают информацию, но мы полагаем, что она нас устроит.

Барлах молчал.

— Вы меня слышите? — забеспокоился Кардиган.

— Слышу. Когда вы будете готовы?

— Мы практически готовы. Нам нужно знать ваши условия. Конкретные предложения по переводу денег и передаче нам всех материалов.