— Было очень приятно, — сказала миссис Иннес, когда все опять вышли на деревенскую улицу. — И как славно, что скоро мы снова встретимся. Ведь вы будете в Лейсе в день Показательных выступлений?

— Надеюсь, буду, — ответила Люси и подумала, удобно ли так долго пользоваться гостеприимством Генриетты.

— И помните, что вы обе дали честное слово и торжественно обещаете никому не рассказывать о нашей сегодняшней встрече, — сказал доктор Иннес.

— Обещаем, — ответили Люси и Детерро, глядя, как их новые друзья усаживаются в машину.

— Как ты думаешь, я смогу развернуться за один раз и не задеть здание почты? — спросил доктор Иннес в раздумье.

— Мне бы ужасно не хотелось увеличивать число бидлингтонских мучеников, — проговорила его жена. — Скучное общество. С другой стороны, что за жизнь без риска?

Доктор Иннес запустил мотор и проделал рискованный маневр. Ступица его переднего колеса оставила легкую царапину на девственно-белой стене почты.

— Метка Джервиса Иннеса, — сказала миссис Иннес и помахала рукой. — До дня Показательных выступлений — и молите Бога о хорошей погоде! Au revoir! [28]

Посмотрев, как, становясь все меньше и меньше, удаляется по деревенской улице машина, Люси с Детерро повернули к полевой тропинке, к Лейсу.

— Какие милые люди! — проговорила Детерро.

— Очаровательные. Подумать только, мы бы никогда с ними не познакомились, если бы вам сегодня утром до смерти не захотелось выпить хорошего кофе.

— Скажу вам по секрету, мисс Пим, это тот тип англичан, к которому все другие нации испытывают необыкновенную зависть. Такие спокойные, такие воспитанные, так приятно на них смотреть. Ведь они бедны, вы заметили? Блузка у нее совсем выгорела. Она когда-то была голубой, я заметила, когда она нагнулась и воротник приподнялся. Несправедливо, что такие люди бедны.

— Нелегко ей было проехать мимо, не повидав дочь, когда она была так близко, — задумчиво сказала Люси.

— Ах, у нее есть характер, у этой женщины. Она правильно сделала, что не поехала. Старшие на этой неделе ни одной своей частичкой не могут интересоваться посторонними делами. Выньте хоть одну единственную частичку, и — хоп! — все рухнет. — Нат Тарт сорвала росшую на берегу у моста крупную маргаритку и фыркнула (это был первый смешок, который Люси услышала от нее): — Интересно, как мои коллеги справляются с загадками типа «одна-нога-за-линией-поля».

А Люси подумала, интересно, как ее саму опишет Мэри Иннес, когда в воскресенье будет писать родителям.

Как сказала миссис Иннес, забавно будет вернуться домой и прочесть, что напишет о вас Мэри в воскресном письме. Это похоже на теорию относительности. Как будто вернуться в прошлый вечер.

— Странно, что Мэри Иннес напоминает вам чей-то портрет, — сказала она Детерро. — Потому, что мне тоже.

— Ах, да, прабабушку моей бабушки. — Детерро бросила маргаритку в воду и смотрела, как течение унесло ее под мост дальше, так что скоро она скрылась из виду. — Я не стала говорить этого милым Иннесам, но моя пра-пра-прабабушка не пользовалась особой любовью у своих современников.

— О? Может быть, она была застенчивой? То, что мы называем комплексом неполноценности?

— Мне об этом ничего не известно. Ее муж умер очень вовремя. Для женщины всегда неприятно, когда ее муж умирает очень вовремя.

— Вы хотите сказать, она его убила!? — От испуга Люси остановилась, как вкопанная.

— О, нет. Скандала не было, — произнесла Детерро с укоризной. — Просто ее муж умер очень вовремя. Он слишком много пил, был заядлым игроком и не очень привлекательным человеком. И была гнилая ступенька на верху лестницы. Очень высокой лестницы. И однажды он наступил на нее, когда был пьян. Вот и все.

— А она потом еще раз вышла замуж? — спросила Люси, переварив это сообщение.

— О, нет. Она ни в кого не была влюблена. У нее был сын, которого надо было воспитывать, и поместья — теперь они были в безопасности, когда некому стало проигрывать их в карты. Она прекрасно управляла поместьями. От нее и моя бабушка унаследовала свой талант. До того, как приехать из Англии, чтобы выйти замуж за дедушку, бабушка никуда не выезжала из своего округа, Чарльз-стрит, Первый Западный. А через полгода она управляла поместьем. — Детерро вздохнула, выражая восхищение. — Удивительные люди, эти англичане.

Мисс Пим сидела в роли наблюдателя на письменном экзамене по патологии, чтобы дать мисс Люкс время для проверки и проставления оценок предыдущих работ. На цыпочках вошла маленькая секретарша мисс Ходж и почтительно положила перед ней на стол пришедшую на ее имя почту. Мисс Пим, хмурясь, просматривала экзаменационные вопросы и думала, как плохо соотносятся слова типа artritis gonorrhoica или suppurative teno-synovitis с чистым воздухом летнего утра. Emphysema звучала не так ужасно; такое название садовник мог бы дать какому-нибудь цветку. Какому-нибудь сорту водосбора, например. И Kyphosis Люси могла представить себе как родственника георгина. Myelitis был бы, наверно, мелким вьющимся растением с яркосиними цветами, которые бы имели тенденцию розоветь, если за ними плохо ухаживали. A tabes dorsalis явно был экзотичным цветком из рода тигровых лилий, дорогим и чуть-чуть неприличным.