Ингл посмотрел на часы — было без пяти десять. Он стал у ворот кавалерийских казарм. К тротуару бесшумно подъехал лимузин, остановился перед ним, и дверка открылась.

— Угодно войти, мистер Ингл? — услышал он тихий голос и, не говоря ни слова, вошел внутрь, закрыл за собой дверку и опустился на мягкое сиденье рядом с человеком, в котором сразу признал Гарло Великолепного, имя которого в Дартмуре являлось символом богатства, превосходящего все мечты.

Автомобиль быстро доставил их в Гайд-парк и уменьшил скорость. Стрэтфорд Гарло заговорил…

Около часа кружил автомобиль, падал снег с дождем, парк вскоре совсем обезлюдел. Как во сне, слушал Ингл неожиданные предложения своего спутника.

Во всяком случае он их слушал с удобством. Инспектору Джиму Карлтону, скорчившемуся на задке машины, было несравненно менее удобно. Дождь мочил его и леденил, а микрофон, прикрепленный к машине, не доносил до его слуха, сквозь лошадиный волос и кожу обивки, слова разговора, услышать который имело для него жизненно важное значение.

Артур Ингл вернулся в свою квартиру вскоре после одиннадцати. Женщины уже ушли, чему он был очень рад.

Он сварил себе кофе, сел за стол и стал писать. Один раз он встал, вошел в спальню, зажег лампу над туалетным столиком и минут пять рассматривал свое изображение в зеркале Рассматривание как будто доставило ему удовлетворение, он улыбнулся и вернулся к своим записям.

Улыбка не сходила с его губ, а раз он даже громко рассмеялся. Очевидно, случилось что-то, что доставило ему особенное удовольствие.

Джим Карлтон недоуменно смотрел на «Э. Р.», пока не догадался, что это инициалы Эйлин Риверс. Письмо было принесено в Скотленд-Ярд посыльным за полчаса до его прихода. Через несколько минут он стоял на коврике перед дверью девушки, и, когда Эйлин вышла к нему, ему показалось, что она очень обрадовалась.

— Вы, наверно, рассердитесь, что я послала за вами из-за таких пустяков, — сказала она, — вы ведь так заняты…

— Я не буду говорить о моих чувствах по этому поводу, — прервал ее Джим, — а то вы подумаете, что я неискренен.

— Хотя я вас и мало знаю, но мне кажется, что вы как полицейский будете снисходительны. Миссис Гиббинс исчезла; она не приходила домой ни вчера, ни сегодня вечером.

— И супруг боится самого худшего? — сказал Джим.

— У нее нет мужа, она вдова. Ее хозяйка приходила ко мне сегодня утром. Она ужасно взволнована.

— А кто же эта миссис Гиббинс?

— Сейчас вы на меня рассердитесь, — слегка улыбаясь, сказала Эйлин. — Миссис Гиббинс — это одна из уборщиц дядиной квартиры. Очень скромная женщина с растрепанными волосами. Я беспокоюсь, потому что у нее нет близких знакомых. Я зашла к дяде, и он сказал мне, что ее не было ни вчера, ни сегодня.

— Может быть, произошел несчастный случай, — предположил Джим.

— Я телефонировала в больницы, но нигде о ней не слышали. Скажите, что делать дальше?

Миссис Гиббинс нисколько его не заинтересовала. Одинокая женщина, исчезнувшая с лица земли, — самое обычное явление в громадном городе. Но Эйлин была так взволнована, что было бы непростительным халатно отнестись к ее просьбе, и после завтрака, будучи в этот день выходным, Джим отправился в крошечный домишко на берегу и сделал небольшой допрос на месте.

Миссис Гиббинс жила здесь уже пять лет. Она была честная, порядочная женщина, никогда никуда не ходила, не имела близких знакомых и получала фунт в неделю от каких-то дальних родственников. Следующую сумму должна была получить в будущий понедельник. Квартирную плату она вносила аккуратно.

— Вы разрешите осмотреть ее комнату?

Хозяйка даже хотела этого.

Она ввела Джима в маленькую комнатку, поразительно чистую, с кроватью и шкафчиком, закрытым вместо дверцы дешевой занавеской; там висела плохонькая одежда исчезнувшей женщины. Джим попробовал осмотреть комод, но один ящик оказался запертым. К ужасу и восхищению хозяйки, он открыл его первым же ключом из своей связки. Здесь лежала сберегательная книжка на двадцать семь фунтов, четыре новеньких фунтовых бумажки и старенькая сумочка со сломанным замком. Внутри сумочки лежали жалкие доказательства женской суетности: грязная пуховка для пудры, две дешевенькие безделушки и между подкладкой и верхней покрышкой какая-то сложенная бумага, которая, очевидно, не случайно туда попала, потому что, когда Джим поднес сумочку к свету, он увидел, что бумага тщательно пришита к подкладке. Он вынул перочинный нож, распорол шов и вытащил один, как он думал, лист бумаги. Но когда он развернул его, оказалось два листа.

Хозяйка хотела заглянуть в бумагу, но Джим предупредил ее маневр.

— Пожалуйста, пойдите и посмотрите в мусорном ящике, нет ли там конверта от какого-нибудь письма, адресованного госпоже Гиббинс.

Пока она безуспешно исполняла его поручение, Джим Карлтон спрятал бумаги и, сидя на подоконнике, курил сигару и так рассматривал изношенный ковер, что хозяйка сразу же догадалась, что на нем есть кровавые пятна.

— Ну? — он встряхнулся, как от сна. — Ничего не нашли? А что же я просил вас найти? Ах, да, конверт. Спасибо, я уже нашел его в сумочке.