Все знали, что они с Ральфом были друзьями. Наконец к Пакстон подошел заместитель директора бюро. Ни слова не говоря, он жестом пригласил ее, к себе в кабинет. Недоуменно нахмурившись, Пакстон последовала за ним.

— Что случилось? Где Ральф? — звонко спросила она.

Она была молода и, как всегда, торопилась. Нужно было собрать материал для нескольких репортажей, и Ральф ей был нужен позарез. И тут она узнала.

Ральф погиб на обратном пути из Митхо, погиб по глупости — его джип напоролся на мину.

«По глупости»… А когда это бывает иначе? Есть ли вообще умный способ погибнуть? По ошибке попасть под пули своих, подорваться на пластиковой бомбе в ресторане, быть сраженным гаубицей? Что в этом умного? Какая разница, как именно это произошло?

И сейчас, услышав слова замдиректора, Пакстон только села и молча смотрела на него, не в силах поверить. Этого не может быть.

Этого не может быть с Ральфом. Он провел во Вьетнаме годы. Он такой опытный, проницательный, добрый, хороший и такой осторожный. И ему уже тридцать девять, и у него недавно родился первый ребенок. Разве это кому-то известно? Разве об этом сказали тому парню, который подкладывал мину? У него ребенок… Неужели никто не услышал этих слов? Или никому не было до этого дела? Что-то было не так. Она, не говоря ни слова, поднялась и вышла из офиса, вернулась в отель, взяла напрокат машину и поехала прямо в Кучи, совершенно забыв об опасности. Она должна была встретиться с Тони и обо всем ему рассказать.

В тот миг, когда он увидел, как Пакстон идет по территории базы, он решил, что у него галлюцинация. Она была даже без полевой одежды — в розовой юбке, легкой блузке и белых босоножках. Да и вообще он увидел ее по чистой случайности.

Тони как раз уезжал с базы — вез на маневры новых рекрутов.

И вот сейчас он выскочил из джипа и, приказав капралу подождать на холостом ходу, побежал к ней через всю базу.

— Откуда ты здесь? — Пакстон его безумно напугала. Он сразу же понял, что в Сайгоне что-то случилось, но затем, увидев, как она одета, решил, что ошибся. — Кто тебя привез?

— Я сама приехала, — отстранение ответила она. Она как-то странно озиралась по сторонам, будто кого-то искала.

— Что с тобой, Пакстон? Что случилось? — Наверное, все-таки что-то произошло. Она избегала его взгляда и выглядела рассеянной и в то же время возбужденной. Тони было знакомо это состояние — такими бывали парни, когда гибли их лучшие друзья: это бывал шок и одновременно какое-то неистовое исступление. Внезапно он понял и схватил ее за плечи. Он держал ее перед собой и заставил посмотреть себе в лицо.

— Малышка, что с тобой? — Теперь он обрадовался, что она приехала, хотя поездка на базу Кучи в полном одиночестве казалась совершенным безумием. Но Пакстон действительно обезумела. Она взглянула на Тони и внезапно начала судорожно хватать ртом воздух. Рыдания застревали в горле и душили ее.

Стало трудно дышать. — Тише, тише… Дыши медленнее, так, так… Все в порядке… — Еще один рекрут уставился на них, но Тони было наплевать. Сейчас он думал только о Пакстон, задыхавшейся у него в руках.

— Скажи, что случилось?

— Ральф… — Она смогла выговорить только имя, но Тони почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось.

— Все в порядке… дыши медленнее… задержи дыхание… — Он осторожно усадил ее на землю и сел рядом. — Ну что ты… Что ты, Пакс… — Он сам прошел через это и очень хорошо знал это состояние, видел такими других… а потом она рассказала.

— Он подорвался на мине два дня назад, когда возвращался с Меконга. И никто не сказал мне. — Она отрешенно смотрела в пространство, а затем вдруг зарыдала, сотрясаясь, в бессильной злобе и отчаянии заколотила кулаками в его грудь. — Подонки… будь они прокляты! Эти ублюдки… Они убили его… Столько лет не могли… и вот теперь… — Тони было тяжело ее слушать, но ему все это было очень, очень давно знакомо.

— Франс знает?

— Не знаю. Я ей еще не звонила.

Черт. С ребенком от американского солдата и с новорожденной на руках… Как, черт возьми, она будет жить с двумя детьми-полукровками? Умирать с голоду? Родители помочь ей не смогут, у них самих ничего не осталось. И никто ей не сможет помочь. Да, только этого ей и не хватало.

Тони обнял Пакстон и нежно поцеловал.

— Мне очень жаль, но надо ехать. У меня тут целая группа парней, которые ждут, когда я повезу их на учения. Как только мы вернемся, я приеду к тебе в гостиницу. А сейчас я договорюсь, чтобы кто-нибудь отвез тебя обратно в Сайгон.

Она кивнула, как послушный ребенок, глядя мимо него, и он побежал искать кого-нибудь, кто был занят меньше других, чтобы тот отвез Пакстон.

— Будь осторожен! — крикнула она ему вслед, он махнул ей рукой и уехал.

Всю дорогу назад Пакстон сидела словно в оцепенении. Она не сказала ни слова молодому парню, который ее вез, не спросила, как его зовут, не ответила ни на один его вопрос. Она просто сидела, уставившись в окно, и неотступно думала о Ральфе, о Франс, об Ане и малышке Пакси. Вернувшись в гостиницу, она вошла в комнату, бросилась на кровать и так лежала, смотря в потолок. Когда звонил телефон, она не снимала трубку. Поэтому, когда в восемь вечера Тони добрался до гостиницы, он был вне себя от беспокойства. Он подумал было, что теперь что-то случилось с Пакстон. Ведь тот мальчишка, которого он послал с ней в Сайгон, так и не вернулся на базу. Напряжение начало сказываться на каждом — все они пробыли во Вьетнаме уже слишком долго. Влетев в комнату, Тони увидел, что она лежит, смотря пустыми глазами в потолок.