Смотреть на море я могу часами, не надоедает. И глядеть на звезды, которые в низких широтах по-особому яркие, "мохнатые".

Недавно в одной книге нашел очень точное наблюдение. Там написано, что моряки прошлого были гораздо ближе к звездам. чем в наши дни, так как сейчас можно плавать по океанам, не определяя место по звездам. А я треть века учил молодых вымирающей науке - мореходной астрономии. Однако сообразил как-то, что в открытом море, ясной ночью, люди все-таки чаще и дольше смотрят на звезды, так как ничто, никакие земные предметы, не мешают им. Если и мешает, то собственное нелюбопытство.

Я-то сам профессионал, хотя вряд ли могу объяснить и себе, что приобретаю, глядя на ночное небо. Вот две записи. разделенные промежутком почти в двадцать лет.

7.05.80. Полночь. Вышли в море. Звезды. Сколько ни смотрю на них, не перестаю восхищаться. А тут еще рядышком оказались Юпитер и Марс, и Регул поблизости пристроился - редчайшая картина. Астрономы предсказывают в восемьдесят втором году уникальное небесное явление: все планеты выстроятся по одну сторону от Солнца, в ряд. Когда предсказание это стало известно широкой публике, поднялась паника. Потерявшие веру в будущее люди решили, что наступит конец света. Оказалось проще: будет великолепное зрелище, Марс, Юпитер и Сатурн засияют в небе в непосредственной близости... А сегодня еще справа по курсу - огромная Венера.

Февраль 1961 года. Ночной океан был темный и важный. Казалось, он лишен движения - уснул на ночь, замер. Только плавные взлеты и падения судна обнаруживали жизнь воды. И когда нос теплохода входил в невидимую пологую и длинную волну, черное тело океана с легким шипением покрывалось у бортов треугольным, смутно белеющим плащом.

Нос вверх - корма вниз. Корма вверх - нос вниз. И так десять минут, и час, и два, и всю ночь. И вчерашней ночью было так же, будет, наверное, и завтра. Трудно поверить, что это ритмичное, почти секундно рассчитанное качание когда-нибудь прекратится.

Ноги привыкли, не чувствуют колебаний корпуса, и если смотреть на верхушки мачт, качку можно отметить лишь по торопливому бегу звезд. Звезды замирают на мгновенье и вдруг срываются - все сразу, сколько сумеешь охватить взглядом, и несутся стремительно к носу, к корме, к корме, к носу.

Те звезды, что я вижу у оконечностей мачт, давно и хорошо мне знакомы. Вот белая спокойная Капелла. Она почти не мерцает, горит ровным невозмутимым светом. Пониже и южнее - Близнецы, Кастор и Поллукс, оба синеватые, сумрачные. Справа от Близнецов - мерцающее великолепие Ориона: красная Бетельгейзе, голубой и холодный Ригель и три безымянных Волхва, будто нанизанные на невидимую ось-спицу.

А между Орионом и Близнецами полыхает Сириус - царь, император всех звезд. Он в роскошной короне из тонких разноцветных лучей. Нет равных Сириусу на всем небе, потому что матовое сияние Венеры - иллюзия, отражение чужого, солнечного света. Венера просто зеркальце, солнечный зайчик.

Пониже Сириуса горизонт закрыт тучами, они заметно двигаются, и скоро небо на юге чистится...

Но гораздо раньше, чем пелена туч соскользнула с синего звездного поля, сквозь буроватый плотный слой что-то блеснуло.

Огонек. Слабый сначала и робкий, он постепенно набирал силу, разгорался и еще до того, как тучи отодвинулись влево, удивлял силой и яркостью.

Звезда! Новая звезда, никогда я ее не видел до сих пор.

Это очень странное чувство. Нет ли в нем чего-то от чувств всех предыдущих открывателей? Например, Галилея или Колумба.

Новая звезда. Ведь мог же я ее никогда не увидеть, не узнать, какая она... А она великолепна. Есть соперник у Сириуса. Что-то у них общее пожалуй, переливы, непрерывная смена красок и тонов. Сириус ярче, не кончилось его царствование. Я знаю, что и не кончится долго-долго, миллиарды лет. Но для меня сейчас важно другое. Есть соперник у повелителя северного и южного неба. В его трепетном многоцветном сиянии - рвущаяся молодая сила. Все у него впереди.

Немного нелепые мысли, но это потому, что я вижу незнакомую звезду впервые. Для меня она родилась сегодня.

Однако должен же я знать имя отважного светила. Подумал и вспомнил: Канопус, альфа созвездия Арго. Хорошо названо созвездие - в честь храбрых мореплавателей, открывателей и бродяг. "Арго" - корабль аргонавтов.

...Тысячи миль я прошел, чтобы увидеть новую звезду. Вот в чем дело.

Два отрывка из прежних дневников. Понимаю, что они отличаются не только объемом. Время, годы меняют стиль. Должен признаться, что во второй, давней записи кое-что поправил. Убрал, например, пять восклицательных знаков. Не люблю, кстати, вокалистов, которые стараются петь как можно громче. Как-то отозвался в этом духе про Софию Ротару, так моряки чуть меня за борт не выкинули. Те моряки были гораздо моложе меня и, думаю, через много лет тоже полюбят пение шепотом.

Громко - тихо. Крик - шепот. Голоса людей, птиц, ветра. И звуки моря.

Июль 1979 года. Когда слушаешь с берега, оно шумит, конечно, не так, как на открытом пространстве, где не только не слышно - не видно даже берегов. Но и отсюда, с земли, оно волнует. Всех.

Тех, кто попал к нему впервые или приезжает из года в год, но лишь для того, чтобы полюбоваться им с берега, окунуться в него и поплавать, ну, и дай Бог отваги, прокатиться на прогулочном катере вдоль побережья. И тех, кто отдал ему какую-то часть своего сердца, своей жизни. Хотя, наверное, таким хочется смотреть не на вялые и смирные волны-волнишки, лениво набегающие на песок и гальку пляжа, а на горизонт и дальше. И появляется чувство протеста: слишком близок этот горизонт и слишком он статичен, неподвижен. Берег - граница большой воды, предел моря, и потому ночью, когда оно шумит, кажется, что это вздохи огорчения, ибо ему хотелось бы, чтоб не было никаких преград и пределов.