Княгиня отбыла в летний замок гораздо раньше, чем собиралась, сердитая и задумчивая. Вместе с ней уехал Кагеру. Он собирался наведаться в Асадаль, чтобы привезти заказанный реквизит и нанять музыкантов и статистов. Сахемоти проводил их до вершины Омаэ и сбежал вниз с холма, с удовольствием избавляясь по пути от своей пышной «игольчатой» мантии. Внизу его перехватил Анук.

— Наконец убралась эта княгиня! Что ей тут, медом намазано? — с раздражением спросил он. — Шастает почти каждый день, только работе мешает. Удивляюсь, как у тебя хватает терпения…

— Как будто ты сам не понимаешь, брат, — серьезно ответил Сахемоти. — Ее сюда тянет. Если хочешь, это голос крови…

— Крови? — осклабился Анук. — Или твой? Ох недаром она похожа на прекрасную Аори…

— Отстань со своими бреднями, пожалуйста. Мне сейчас надо кое с кем поговорить.

— Ах, да. Ты нынче нарасхват. Окружен поклонницами, как настоящий знаменитый актер. Тебя поджидает морская упыриха, — Анук кивнул в сторону кучи реек, на которой тихонько сидела Цукиеми, поглядывая в сторону братьев. — Почему ты не прогнал ее обратно в море? Зачем она здесь болтается?

— Она завтра уйдет сама. Когда начнет портиться ее… одеяние.

Анук скорчил гримасу отвращения.

— Ходячая скверна! И как у тебя хватило духу к ней прикоснуться! Как вспомню мокквисина и его клетку… ух…

— Цукиеми не виновата, — задумчиво ответил Сахемоти. — Она просто боролась за выживание. Когда-то она была одним из высших морских божеств, но с тех пор многое изменилось. После падения Кирима она ушла в море и расплатилась за жизнь утратой человеческого облика. Зато она может принять вид любого морского существа и оставаться в нем сколько захочет. Думаю, именно это помогло ей оставаться незамеченной столько столетий. Но чтобы общаться с людьми на их языке, ей приходится одеваться в труп. Пусть Цукиеми малость поглупела, общаясь с одними рыбами, пусть безвозвратно выродилась в морского демона — она все равно может нам очень пригодиться…

— Была богиня, а стала упыриха с дырой в макушке. Теперь она льстит и заискивает, а еще вчера хотела сломать тебе шею. Лично я ей не доверяю, — подвел итог Анук. — Братец, посмотри — сцена завтра будет готова. Кагеру уехал за музыкантами. Когда же мы начнем репетиции?

— Когда у меня будет второй актер.

— А откуда он возьмется, если мы его не ищем?

— Не беспокойся. Он появится сам.

— А! — оживился Анук. — Так ты все-таки кого-то пригласил!

— Скажем так — оповестил всех желающих…

— Когда только успел… Но у нас мало времени! Меньше месяца!

— Значит, возьмем того, кто откликнется первым.

Отделавшись от младшего брата и решив несколько мелких вопросов по устройству сцены, Сахемоти наконец ушел с террасы и подозвал к себе Цукиеми, которая терпеливо дожидалась, пока он обратит на нее внимание. На девице была вышитая рубаха до колен и штаны на завязках — наряд местной рыбачки (его принес из деревни староста плотников по просьбе Сахемоти). Расчесанные соломенные волосы легким облаком спадали до пояса. Губы и щеки Цукиеми подкрасила чем-то розовым, и для двухдневного трупа, одержимого демоном, выглядела более чем прилично.

— Что случилось? — тихо спросил Сахемоти.

— Мне надо с тобой поговорить, царь-дракон, — прошептала она, опустив глаза. — Наедине. Подальше от мужичья.

— Есть новости?

— Да.

Сахемоти обнял ее за плечи и повел к берегу. Поднимаясь на дюну, он оглянулся — плотники занимались своими делами, некоторые проводили их взглядом, обмениваясь понимающими завистливыми ухмылками.

— Сюда, — Сахемоти выбрал самую высокую дюну, с которой хорошо просматривались берег и нижняя терраса, опустился на теплый песок и сделал знак девице устроиться рядом. — Выкладывай.

— Я всё утро болтала с твоими работниками. Ну, знаешь, эти байки о демонах и духах, сплетни, слухи о чудесах, не происходило ли на побережье чего-нибудь необычного — всё, как ты велел…

— И?

Цукиеми потупилась с таким видом, что будь на ее месте живая девица — точно бы покраснела.

— В общем, есть в артели один парень. Зовут его Везунчик.

— Везунчик? Не припоминаю.

— Ничего удивительного. Он абсолютно невзрачный с виду, маленький, рыжий, в веснушках. Тем не менее, — Цукиеми улыбнулась, — тут его любят. Плотники считают, что он приносит им удачу. Он веселый и приветливый, знает множество смешных историй. Он охотнее других болтал со мной. Когда я отходила, провожал меня взглядом, все время косился в мою сторону… Вот я и подумала — если я ему так нравлюсь, то почему бы не…

— Решила его соблазнить? — хмыкнул Сахемоти.

— «Соблазнить», — Цукиеми сморщила нос. — Тут полторы дюжины мужиков, и все на меня таращатся, роняя слюну. Только подмигни — и они уже побежали…

— Неужели Везунчик не прибежал?

— Нет, — печально сказала Цукиеми.

Бывший бог рассмеялся.

— И вправду, загадка.

— Он, похоже, догадался, кто я такая.

Сахемоти сразу перестал смеяться. Он внимательно оглядел демоницу.

— Исключено. Еще денек это тело послужит, к тому же утром я подстраховал его иллюзией. Потом тебе надо уходить отсюда и что-то придумывать. Но пока ты выглядишь прекрасно, никто не придерется…