В полночь, как и обещал, он разбудил Бомбура и, отмахнувшись от гнома, благодарности которого, как сам он полагал, нисколько не заслуживал, завалился спать. И стоило ему только лечь, он тут же крепко заснул. Кстати сказать, снилась хоббиту сочная грудинка с яичницей.

На следующее утро спозаранок в лагере запели трубы. Вскоре гномы увидели, что к стене по узкому гребню кто-то идет. На некотором отдалении от стены посланец остановился и окликнул гномов: мол, согласится ли Торин вновь выслушать Барда – ибо поступили кое-какие важные вести, да и обстоятельства изменились.

– Верно, из-за Даина они так всполошились, – сказал Торин. – Ветер донес слух о его приближении. Я согласен! – крикнул он. – Но пускай приходят без оружия.

Около полудня у стены вновь зареяли стяги Леса и Эсгарота. Два десятка воинов сложили у начала гребня свои мечи и копья и лишь потом двинулись дальше. Среди них были Бард и король эльфов, а еще – какой-то старик, закутанный в плащ с капюшоном. Он держал в руках большую обитую железными обручами корзину.

– Привет тебе, Торин! – сказал Бард. – Ты не передумал?

– По-твоему, на закате у меня на уме одно, а на восходе – другое? – надменно бросил Торин. – Ты пришел задавать глупые вопросы? Я настаивал на том, чтобы эльфы ушли, а они по-прежнему здесь. И пока они тут, мне с тобой говорить не о чем.

– И ты ни за что не поделишься золотом?

– А что ты или твои дружки могут мне предложить взамен?

– Как насчет Завет-камня Траина? – поинтересовался Бард.

При этих словах старик открыл корзину и достал ослепительно сверкающий алмаз.

Торин онемел от изумления. Долгое время все молчали. Наконец Торин нарушил тишину; его голос срывался от ярости.

– Этот камень принадлежал моему отцу, а теперь он мой по праву! – воскликнул гном. – С какой стати мне выкупать свою собственность. – Удивление, однако, взяло верх, и Торин не удержался от вопроса: – Но как он к вам попал? Впрочем, не отвечай – и так все ясно, воры и есть воры.

– Мы не воры, – возразил Бард. – И готовы вернуть твою собственность – в обмен на нашу.

– Но как он к вам попал? – гневно вскричал Торин.

– Это я его отдал, – испуганно пискнул Бильбо, высунув голову из-за стены.

– Ты? Ты! – возопил Торин, хватая хоббита за шкирку обеими руками. – Ах ты, хоббит недобитый! Добытчик недорезанный! – Слов ему не хватило, и он стал трясти беднягу Бильбо, как кролика. – Клянусь бородой Дарина! Был бы тут Гэндальф, уж я бы ему все сказал! Подсунул, понимаешь, спутника! Да отвалится борода у этого мага! А тебя я просто о стенку размажу! – гаркнул гном, поднимая Бильбо в воздух.

– Стой! – прозвучал суровый голос. – Твое желание исполнилось. – Старик, пришедший с Бардом, поставил наземь корзину и сбросил с плеч плащ. – Вот тебе Гэндальф! Кажется, я весьма кстати. Будь добр, не покалечь моего добытчика. Лучше выслушай его.

– Все вы заодно, – прорычал Торин, швырнув Бильбо наземь. – Чтоб я еще когда-нибудь связался с магом и его дружками – да ни в жизнь! Ну, говори, крысеныш!

– Охо-хо-хо, – сказал Бильбо. – Извини, что так получилось, ладно? Помнишь, ты говорил, что я сам могу выбрать свою долю? Может, я понял тебя буквально – но мне рассказывали, что гномы на словах вежливее, чем на деле. Ведь было время, когда я верил, что на что-то гожусь. А теперь я, значит, крысеныш? А кто обещал мне свою признательность до конца моих дней, кто говорил, что он всегда к моим услугам? В общем, я забрал свою долю и потратил ее по собственному разумению.

– Да будет так, – угрюмо отозвался Торин. – Надеюсь, мы с тобой больше не увидимся. – Он обернулся к Барду. – Меня предали. Вы все верно рассчитали – я не могу отказаться от Завет-камня, главного сокровища моего рода. За него я отдаю одну четырнадцатую долю клада – золотом и серебром, но не самоцветами. Это доля вон того изменника, и пускай он вместе с ней катится куда подальше. Думаю, вы сумеете поделить сокровища. И этого негодяя забирайте, глаза бы мои на него не глядели! Пошел прочь, не то я сам тебя сброшу! Надеюсь, тебе достанется шиш без масла. Давай проваливай.

– А как насчет золота с серебром? – справился Бильбо.

– Потом, потом. Все в свой черед. Убирайся.

– Но до тех пор Завет-камень останется у нас, – заявил Бильбо, слезая со стены.

– Не слишком ты хороший король, – заметил Гэндальф, обращаясь к Торину. – Впрочем, все еще может перемениться.

– Очень даже может быть, – согласился Торин. Он уже – столь велика была над ним власть сокровищ – размышлял, сумеет ли с помощью Даина отвоевать Завет-камень и сохранить в целости клад.