Тролли замолчали. Снаружи что-то гудело, ревели моторы, слышались шаги и голоса. Потом раздался грохот, и водитель заглушил двигатель.

– Выждем,– сказал Скалли.– Пусть все уйдут.

Около часа они неподвижно сидели, храня молчание. Для троллей неподвижно просидеть хоть сутки – не проблема.

– Мам, меня тошнит,– раздался вдруг жалобный голосок Нильса.

Тролленыш, благополучно проспавший всю дорогу, проснулся.

– Потерпи, скоро пойдем ужинать.

– Мне не хочется есть,– заканючил Нильс.– Мне плохо! Хочу на воздух!

Троллиха встревожилась:

– Ты не заболел ли, сынок?

– Я хочу наружу!

– Пора прогуляться,– согласился Скаллигрим.– Что-то меня тоже замутило. Душновато здесь…

– Эй, девка! – позвала троллиха.– Подъем!

– Блин, когда ж я сдохну! – раздался через полминуты хриплый Лейкин стон.– Отстаньте от меня, тролли, дайте умереть спокойно!

Скаллигрим легонько толкнул дверь плечом – замок хрустнул, и створка распахнулась.

В нутро фуры ворвался электрический свет. Тролли зажмурились.

– Муженек,– испуганно прошептала троллиха, когда ее глаза привыкли к свету.– Куда это нас занесло?

Со всех сторон их окружали фуры. Десятки грузовиков. Они стояли рядами, так близко один к другому, что между ними с трудом можно было протиснуться. Огромный, длинный ангар производил гнетущее впечатление: сплошное листовое железо и наверху, и внизу, без единого окна, скудно освещенный электрическими лампами. В помещении стоял ровный приглушенный гул. Пахло гарью и мазутом. Троллиха прижалась к мужу.

– Что это за место, Скалли? Хельсинки? Котка?

Большой тролль тоже выглядел растерянным.

– Не знаю… Что-то я не узнаю этот терминал…

Он принюхался, присел на корточки, коснулся железного пола – и побледнел.

– Чуешь? – повернулся он к троллихе.

– Что?

– Земля дрожит.

Троллиха тихо охнула. Скалли затравленно оглянулся.

– Надо отсюда выбираться,– пробормотал он.– Где тут выход?

Тем временем из фуры выбрались Нильс и Лейка. Нильс кривился, держась за живот. Лейка, двигаясь, как деревянная, с трудом слезла с подножки фуры.

– Ну и куда вы меня притащили? – злобно спросила она.– Черт, всю спину отлежала! Что это за гараж?

Троллю было не до Лейки. Он метался между фурами, пытаясь разыскать выход. Все его инстинкты кричали о том, что он угодил в плохое место, которое надо покинуть как можно быстрее.

– Папа! – тролленок показывал на значок на стене.– Смотри – нарисована лестница и человечек.

– Ага! – тролль поднял голову.– Молодец! Вот она, дверь. За мной!

Путешественники поднялись на несколько пролетов по железным ступенькам. Там действительно оказалась дверь, узкая и такая крепкая, что даже тролль не смог бы ее взломать. К счастью, дверь оказалась открыта. Протиснувшись в нее, тролли оказались на другой лестнице, более широкой и покрытой ковролином.

– Смотрите, лифт,– сказала Лейка,– Сдается мне, я узнаю эту местность…

Широкая лестница привела троллей на площадку, от которой в разные стороны разбегались узкие коридоры с рядами одинаковых пронумерованных дверей.

– Мотель? – неуверенно предположила троллиха.

– Да нет же! Это паром! – воскликнула Лейка.

– Паром? – с ужасом переспросил Скалли.

Из бледного он стал зеленым.

– «Силья Европа».– В коридоре было тепло, и Лейка скинула наконец огромную Кунигундину шаль.– А может, «Силья Фестиваль». Я на таком плавала раза четыре. Только не так, а по-нормальному. Мы сейчас идем через Балтийское море…

Позади Лейки раздался шумный вздох, а затем грохот. Троллиха упала в обморок.

К счастью, в коридоре никого не было.

– Что такое паром? – удивленно спросил Нильс.

Лейка молча указала в конец коридора, где светлел квадратный иллюминатор. Нильс побежал туда, выглянул, долго вертел головой…

– А где земля? – спросил он наконец.

– Нету земли,– мстительно сказала Лейка.– Ближайшая земля – метрах в ста под нами.

Перепуганный тролленок немедленно заревел.

Утешать его было некому.

Троллиха валялась в обмороке.

Большой тролль опирался на стену и вытирал пот со лба, пытаясь сохранить последние остатки самообладания.

Лейка посмотрела на троллей с искренним злорадством.

– Что, не нравится? А каково было мне в фуре? Что застыл, Скаллигрим,– к стенке примерз? Так ты подвигайся, не стой на месте!

Скаллигрим даже не отреагировал на издевку, настолько ему было плохо. Нильс заходился рыданиями.

– Ладно уж, вредители,– сжалилась над троллями Лейка.– Пошли, отведу вас в хорошее место. Там на верхних палубах куча буфетов и ресторанов. Пора нам пообедать.