Шрифт:
Сказали мне, что Дмитрий.
Ч е р к а с с к и й Да сам-то ты?
Ш у й с к и й
А где ж его мне знать?
Ч е р к а с с к и й Что ж мыслишь ты о том, который ныне На нас идет?
Ш у й с к и й
А то же, что и вы. Язык нам враг. И батюшка Борис Феодорыч, должно быть, это знает; Нас от врага он избавлять велит.
Р е п н и н (к Федору Никитичу) Хозяин ласковый, да так, пожалуй, И до тебя он доберется?
Ф е д о р Н и к и т и ч
Трудно. Что скажет он? Романовы признали Димитрия царем? Да вся Москва Того лишь ждет, чтоб мы его признали. Аль что его убийцей мы зовем? Да пусть о том лишь слух пройдет в народе Его каменьями побьют!
А л е к с а н д р Н и к и т и ч
А мы Пока молчим. Народ же говорит; Романовы поближе Годунова К Феодору-царю стояли. Если б Романов сел на царство - Юрьев день Нам отдал бы!
Ф е д о р Н и к и т и ч
Романовым не нужно б Заискивать у меньших у дворян; Народ боярство любит родовое За то, что выгоды у них одни.
А л е к с а н д р Н и к и т и ч А мелких он не терпит. Нет, до нас Добраться трудно.
Входит Семен Годунов со стрельцами.
С е м е н Г о д у н о в
Бьем челом, бояре! Вы, государи, Федор с Александром Никитичи, по царскому указу Под стражу взяты!
Ф е д о р Н и к и т и ч
Мы? Под стражу взяты? За что?
С е м е н Г о д у н о в
За то, что извести хотели Царя и государя колдовством. Довел на вас ваш казначей Бортенев. Коренья те, что вы уж припасли, Он предъявил. У патриарха вам Допрос немедля учинят. Вы также, Князья Черкасский, Сицкий и Репнин, Обвинены.
С и ц к и й
Мы в чем же?
С е м е н Г о д у н о в
Заодно С Романовыми были. Вас под стражу Беру я с ними.
(К Шуйскому.)
Князь Василь Иваныч! Тебе велит великий государь Вести допрос над ними.
Ф е д о р Н и к и т и ч
Видит бог, Насилие и клевета!
А л е к с а н д р Н и к и т и ч
Возможно ль? По одному извету казначея, Которого за кражу я прогнал Тому три дня?
Ч е р к а с с к и й
Вот он тебе и платит!
С и ц к и й А царь ему, должно быть? Боже правый! Да это в точь, как при царе Иване!
Ш у й с к и й Негоже так, бояре, говорить! Царь милостив. А мне господь свидетель, Я вашего не ведал воровства! Помыслить сметь на батюшку царя! Ах, грех какой! Пойдем, Семен Никитич, Пойдем к владыке начинать допрос. Помилуй бог царя и государя!
Уводит бояр, окруженных стрельцами.
ПОКОЙ ВО ДВОРЦЕ
Б о р и с
(один) "Убит, но жив"! Свершилось предсказанье! Загадка разъяснилася: мой враг Встал на меня из гроба грозной тенью! Я ждал невзгод; возможные все беды Предусмотрел: войну, и мор, и голод, И мятежи - и всем им дать отпор Я был готов. Но чтоб воскрес убитый Я ждать не мог! Меня без обороны Застал удар. Державным кораблем В моей спокойной управляя силе, Я в ясный день на бег его глядел. Вдруг грянул гром. С налету взрыла буря Морскую гладь - крутит и ломит древо И парус рвет... Не время разбирать, Чей небо грех крушением карает,Долг кормчего скорей спасти корабль! Беда грозит - рубить я должен снасти! Нет выбора - прошла пора медлений И кротости! Кто враг царю Борису Тот царству враг! Пощады никому! Казнь кличет казнь - власть требовала
жертв И, первых кровь чтоб не лилася даром, Топор все вновь подъемлется к ударам!
Входит Шуйский.
Ш у й с к и й По твоему, великий государь, Являюся указу.
Б о р и с
Князь Василий! Ты избран мной быть старшим у допроса Романовых. Мне верность показать Даю тебе я случай.
Ш у й с к и й
Заслужу, Царь-государь, великое твое Доверие!
Б о р и с
Издавна злоба их Мне ведома. Но за мое терпенье Я ожидал раскаянья от них; Они ж бояр с собою на меня Замыслили поднять, а мне погибель Готовили.
Ш у й с к и й
Недаром от меня Таилися они!
Б о р и с
Твой розыск ныне Явит: как мыслишь ты ко мне.
Ш у й с к и й
Помилуй, Царь-государь! Уж на мое раденье, Кажись, ты можешь положиться...
Б о р и с
Прежде ж Чем Дмитриева мать, царица Марфа, Свидетельствовать будет на Москве, Что сын ее до смерти закололся И погребен, ты выедешь на площадь И с Лобного объявишь места: сам-де, Своими-де очами видел ты Труп Дмитрия,- и крестным целованьем То утвердишь. Меж тем я со владыкой Велел везде Отрепьеву гласить Анафему: в церквах, в монастырях, На перекрестках всех, его с анвонов Велел клясти! Быть может, вразумится Чрез то народ.
Ш у й с к и й
Навряд ли, государь. Не в гнев тебе, а диву я даюся, Как мало страху на Москве!
Б о р и с
Досель?
Ш у й с к и й Ты кой-кого и пристрастил, пожалуй, А все же...
Б о р и с
Ну?
Ш у й с к и й
Да что, царь-государь! Хоть бы теперь: Романовых под стражу Ты взять велел. И поделом. Да разве Они одни?
Б о р и с
Другие также взяты.
Ш у й с к и й Кто, государь? Черкасский с Репниным? Да Сицкий-князь? Всего три человека! А мало ль их? И думают они: Всех не забрать!