П о с а д н и ц а

Так, матушка, вестимо...

Б о я р ы н я И матерям твержу, для дочерей Чтоб женихов богатых не искали; Напред всего, чтоб зять боялся бога И правду блюл!

П о с а д н и ц а

Вестимо...

Б о я р ы н я

А не то Пусть лучше в девках дочери сидят!

П о с а д н и ц а Вестимо так; да где ж найти такого, Чтоб не было на нем укору?

Б о я р ы н я

Значит, Есть и на вашем?

П о с а д н и ц а

Грех его винить, А посмирней, конечно бы, хотелось Для нашей Веры.

Б о я р ы н я

Значит, сорванец? Зачем же ты дала согласье?

П о с а д н и ц а

Я-то? И, матушка! Да мне ль со Глебом спорить С Миронычем? Согласья моего Не спросит он. К тому ж и полюбились Друг другу молодые...

Б о я р ы н я

Не причина! Опричь тебя, тут некому решать; Коль матери не по сердцу жених, Так прочь его! Тебе, чай, лучше ведать, Что дочери пригодно. Не хочу И кончено!

П о с а д н и ц а

Да не за что его Корить-то, матушка.

Б о я р ы н я

Благочестив?

П о с а д н и ц а Благочестив, сударыня.

Б о я р ы н я

И вежлив? Почтителен как следует к тебе?

П о с а д н и ц а Уж как же зятю к теще нареченной Почтительну не быть!

Б о я р ы н я

Одно мне в нем Не нравится: в повольниках бывал.

П о с а д н и ц а Что ж делать, матушка! Муж говорит: Не удержать боярам молодежи; Коль нет войны, где ж удаль показать?

Б о я р ы н я Да удаль-то безбожная. На Волгу Твой, что ль, ходил?

П о с а д н и ц а

На чудскую, кажись, Ходил на емь аль на Студено море.

Б о я р ы н я А то поход затеяли на Волгу Повольники при муже. В Костроме Урвали девок, отвезли в Сарай, Да там и продали татарам. Что? Чай, добрая повольница?

П о с а д н и ц а

Помилуй, Какие же повольники то были! То воры, матушка!

Б о я р ы н я

Не велика Меж ними рознь. Повольнику до вора Рукой подать. И Чермный вот, что ноне Толкается по женам по чужим, Он также был в повольниках; на Пермь, Никак, ходил. Вера вбегает, испуганная, и бросается на лавку.

П о с а д н и ц а

Что, Верушка, с тобой? Чего дрожишь ты?

Б о я р ы н я

Что те приключилось, Сударыня? Не видишь, что ль, меня?

В е р а

(вставая) Прости, прости, боярыня Мамелфа Димитровпа! С испугу я... прости! На улицах такая давка, крик, Бегут, шумят, толкаются, чуть с ног Не сшибли...

Б о я р ы н я

Только? Больно ты труслива, Сударыня. Всегда бывает так, Когда народ от веча по домам Расходится.

П о с а д н и ц а

Хлебни водицы, Вера, Да расскажи, не слышала ль чего? Чем кончилось?

В е р а

Поставлен воеводой Боярин Чермный.

Б о я р ы н я

Чермный? Воевода? На Фомино на место?

В е р а

Меж собой Так говорили встречные; о том-то У них и спор.

Б о я р ы н я

Ну, нечего сказать! Ну, признаюсь! Не чаяла того! Еще б кого другого - пусть бы так! Но Чермного!

П о с а д н и ц а

Я, матушка, слыхала, И Глеб Мироныч также говорит, Что доблестней нет Чермного во всей Земле Новогородской.

Б о я р ы н я

Сорванец! Прихвостник бабий! Человек без страху Без божьего!

П о с а д н и ц а

Но, кажется, его И рать и город любит...

Б о я р ы н я

А за что? За то, что лих вертеться на коне, Да каждый день на площадь в новом корзне Выходит к ним! Да медом угощает Все пять концов! Да уличан своих Знай кормит до отвалу! Вот за что Ему любовь! А чтоб он смог сидеть, Когда Фома не может,- нет, не верю! Он сгубит нас! То Глеб Мироныч кашу Твой заварил! Уж не взыщи, а я В глаза ему скажу!

П о с а д н и ц а

Но может статься, Оно не так, сударыня; быть может, Ослышалася Вера...

Б о я р ы н я

Чермный! Вот уж Сокровище нашли! И водит им Всегда не та, другая баба. Ноне Какая-то Наталка завелась; Что вздумает, то и чинит; казну Его пиявка, высосала всю! Прогнать ее, бесстыжую, велела б Я метлами из города!

В е р а

Наталью? Нет, матушка-боярыня, должно быть, Тебе не так сказали; не такая Она совсем! Неправду про нее Тебе сказали!

Б о я р ы н я

Что ты, что ты, мать! Отколе знать тебе? Да про нее И говорить тебе не след, ни даже Упоминать! Не девичье то дело, Сударыня!