Подпись была: «Нектарий Светоносный». Это четверостишие отпечатали на всех ресторанных салфетках. В стремлении заработать побольше рекламных сребреников Фердик Изюмов перешагнул все границы приличий, не пощадив даже моего любимого Гумилева. К счастью, подлый стишок я заметил первым и припрятал салфетки под широкую плоскую хлебницу – еще до того, как строчками успела заинтересоваться моя любознательная семья…

– Так за что мы пьем? – спросила меня дочь Анька.

– Что значит «мы»? – Вместо ответа я погрозил ей пальцем. – У нас свое питье, у тебя свое. Мы с мамой сейчас чокнемся шампанским, а ты морально поддержишь нас пепси-колой. Поняла?

– В принципе, да, – кивнула дочка. – Пап, а можно я вас морально поддержу еще и кусочком торта? Он такой вкусный.

– Валяй, – разрешил я, – бюджет позволяет.

Ресторан «Сулико», куда мы пришли втроем, добавил в меню к шашлыку и винам еще несколько тортов – таких вкусных, что даже Анька, твердо поклявшаяся на томе «Гарри Поттера» беречь талию смолоду, сегодня свой зарок сама же дважды нарушала.

– Ну а за что же мы все-таки пьем? – спросила уже Ленка. – Как обычно, за твою премию?

Я задумался. Поводов на самом деле было много. Я остался жив, победил злодеев, помог в хорошем деле не самым плохим людям и даже вернул расположение моего шефа, генерала Голубева. Майором, правда, в очередной раз я так и не стал: поскольку все подвиги во славу Конституции капитан Лаптев совершал, формально находясь в отпуске, на его служебный рост они не могли повлиять. Но денежной премией меня не обделили. Получил я, кстати, и Почетную грамоту от Президента в замечательной золоченой рамке, а также устное приглашение перейти к нему в охрану. Но когда я тактично отказался от этой чести, никто особо не настаивал. Думаю, Павлу Петровичу Волину и самому не слишком-то хотелось постоянно видеть рядом с собой живое напоминание о грустном эпизоде в его биографии.

– Выпьем за премию! – провозгласил я. – Ура!

Черная летучая мышь на желтом фоне взмахнула крыльями. «Outbox» опустел. Последний экономический обзор Сергея Иванова отправился в редакцию «Бизнес-новостей». Отныне я свободен. Прежние мои обязательства перед редакцией благополучно выполнены, теперь с газетной аналитикой покончено – как, кстати, и с Серегой Ивановым. Прости, дружок. У меня теперь есть реальная работа. Я снова Каховский и снова в бизнесе.

Естественно, масштабы мои пока скромные. По сравнению с тем, что у меня было до ареста и процесса, – сущие вдовьи слезки. И это несмотря на мою полную и прижизненную реабилитацию по всем уголовным статьям. Давно замечено: наше государство, даже приносящее тебе извинения, похоже на тех самых данайцев. Верить ему бессмысленно – все равно надует. Осуждали-то меня с конфискацией, а реабилитировали без. Отлично сработал механизм закона, который мы называем «О скупке краденого в РФ». Все, кто урвал куски разоренного «Пластикса», считаются добросовестными приобретателями и ничего возвращать мне, сто раз невиновному, не обязаны. Правда, родная страна выдала мне денежный эквивалент утраченного, строго высчитав его стоимость – но не на момент моей посадки, а на момент чтения приговора. То есть когда акции «Пластикса» стоили копейки. Что составило примерно одну двухсотую всей былой роскоши олигарха Каховского.

Наверное, еще столько же я бы отжал в Страсбурге. А умей я клянчить с упором на былые заслуги, мне бы еще что-то перепало прямо тут в Москве. Всего и делов – сочинить жалобное письмо в администрацию президента. Волин не жлоб, он добро помнит. Он ведь даже сгоряча предлагал мне синекуру – должность еще одного вице-премьера при Клычкове. Все регалии в наличии и ответственности ноль. Хотя и влияния на экономику тоже никакого.

Потому я и отказался. Бездельничать на казенных харчах мне еще в Бутырке надоело. Спасибо, я лучше поработаю. Мой первый заветный заводик пластмассового литья в Воронеже отныне снова принадлежит мне. Его-то выкупить обратно денег у меня хватило – благо мадам Сусанна, ныне замороченная адвокатами и докторами, распродавала активы покойного мужа дешево, почти по демпингу…

Дважды прогудел паровозик, и мне в ящик упало два письма. Первое было автоматическим подтверждением из «Бизнес-новостей», что обзор дошел. Второе было опять от Таисии Тавро. Даже не открывая, я уже знал, о чем послание. Писательница снова будет упрашивать меня прочесть и оценить ее опус «Возвращение олигарха» – тот самый, который она накатала за две недели, сидя в ванной. То есть освободили ее из плена гораздо раньше: часов примерно через шесть. Но ей до того понравилось творить взаперти, что она потом нарочно требовала от своего литагента закрывать дверь ванной снаружи – для пущего вдохновения.

Нет уж, дудки, Таисия Глебовна, подумал я и привычно отправил оба письма в корзину. Я вам не советчик и не судья. Пишите что хотите. Воскрешайте своего Рылеева, делайте его супергероем, жените его на кинозвезде – слова против не скажу. Меня вообще с завтрашнего дня нет в Москве. Я возвращаюсь в Воронеж и начинаю все сначала. Чтобы подняться в прошлой жизни, мне потребовалось десять лет. Но тогда, в начале пути, меня никто не знал. Теперь у Каховского есть имя под любой кредит. Да и стартовый капитал у меня – хоть и маленький, а поболее, чем в те времена. И еще есть опыт, плохой и хороший, – пригодится и тот, и другой… Думаю, в этот раз я управлюсь лет за пять.