– Ну и что?

Алешка фыркнул на мою несообразительность, как рассерженный кот на горячее молоко:

– Раз будет спрашивать - значит, монета у него. И он будет искать, кому ее толкнуть подороже, так?

– Так… - Мне самому стало неудобно за свою тупость. А у Алешки все просто получалось.

– Мы его выследим, а потом все папе расскажем! Как он на него нагрянет со своим Интерполом! И все! Миллион снова в кармане! У Ленкиного дедушки.

Вообще-то, мысль, как иногда говорит папа, не очень глубокая, но достаточно здравая.

И Санек ее подхватил:

– Ленк, я во всем виноват! И я тебе обещаю приложить все свои усилия, знания и опыт, чтобы вернуть драгоценную реликвию твоему дедушке!

Красиво сказал, торжественно. Наверное, где-то слышал или в книге прочитал.

Тут с кухни пришел Норд, облизываясь и помахивая хвостом.

– Он у вас что-то стащил, - испугалась Лена.

– Что у нас стащишь?
– с интонацией, очень похожей на мамину, возразил Алешка.
– У нас в доме всяких реликвий нет… Одни долги…

Лена улыбнулась:

– Он что-нибудь съедобное стащил. Со стола.

– И съедобного ничего не было, - заметил я.
– Все в холодильнике.

– Ну хватит вам болтать, - поднялся Санек.
– Пошли скорее к киоску. А то он скоро уйдет.

– Пошли, - сказал я, сгребая несобранный магнитофон в кучу.
– Только к киоску мы с Алешкой подойдем, чтобы внимание не привлекать. Вас он уже хорошо приметил и будет осторожничать. А нас что ему опасаться, пацаны как пацаны.

– Это как сказать, - с угрозой произнес Алешка.
– А ты, Санек, вообще не ходи. Ты в одной галоше слишком приметный. И удрать не сумеешь, если придется.

Санек так круто запротестовал, что нам пришлось отыскать для него старые Алешкины кроссовки.

– Не потеряй, - сказал ему Алешка, - шнурки покрепче завяжи.

И мы пошли «на дело».

На улице уже было совсем темно. Только фонари немного светили и окна в домах, да иногда машины своими фарами мелькали.

Не доходя до киоска, Лена с Нордом и Санек зашли за ржавую «ракушку» и затаились. А мы с Алешкой пошли дальше на разведку.

Киоск был самый обычный, стоял в ряду точно таких же, с одним, до боли знакомым набором жвачек, пива и сигарет. Но немного от других отличался: в нем находился миллион долларов. Правда, не все об этом еще знали.

Киоск уже закрывался. Витрина его еще светилась изнутри, но с прилавка продавец уже убирал выставленные на него образцы товара и привязанную за веревку открывалку для пивных бутылок.

Денег у нас почти не было, хватило только на шоколадку. Пока продавец, ворча на нас за позднюю покупку, рылся в коробках, я прочитал и постарался запомнить висевшую за стеклом бумажку вроде визитной карточки: «Продавец Козлов В.А., к.э.н.».

– «КЭН», - шепнул мне Алешка, - это кличка у него такая, да?

Не успел я ответить, как у киоска остановилась машина и из нее вышел толстый, носатый такой дядька с чемоданом средних размеров и постучал в дверь киоска:

– Виталик! Открывай, дорогой!
– Голос его был добродушный, но повелительный, как у хозяина. Который собаку к ноге зовет.

– Секундочку, - вежливо отозвался Виталик, - обслужу молодого человека.
– Протянул мне шоколадку и захлопнул окошко.

Потом отпер дверь и впустил носатого мужчину.

– Заходите, Гурген Ашотыч. Я уже закрываю.

– Мог бы и не спешить, подольше поработать. Как выручка?…

На этих словах дверь захлопнулась. И больше мы ничего полезного не услышали. Да и в услышанных фразах никакой ценной информации не содержалось.

Я попробовал хотя бы разглядеть что-нибудь в щелочку в окошке, но она была очень узкая и прямо за ней стояла бутылка с «Пепси», закрывая обзор. Мелькнули только руки, укладывающие в чемодан средних размеров пачки денег - выручку. Чемодан уже был набит ими доверху.

– Во всяком случае, - сказал я Алешке, - мы уже знаем его фамилию.

– Ага, - подхватил он.
– И кличку подпольную. Кэн!

Я не стал его разочаровывать и не сказал, что «подпольные клички» на видном и людном месте вроде киоска не вывешивают. Но и у меня это загадочное слово «кэн» не выходило из головы.

– Теперь так, - скомандовал Алешка.
– Проследим за ним до его дома, узнаем, где он живет, и установим за ним наружное наблюдение.

Это он от папы, который иногда рассказывает нам кое-что о своей работе, нахватался терминологии.

Мы отошли немного в сторону и стали ждать, делая вид, что распечатываем шоколадку.