Шрифт:
«Оттолкнувшись» от дырки, мы проследили глазами предполагаемый дальнейший полет ядра и вскоре увидели старую машину, в ветровом стекле которой зияла (сияла, как сказал Алешка) подходящая по калибру дырень. Ядро смирно лежало в этой машине на заднем сиденье. Утратив свою силу.
Мы забрали его и пошли на шоссе. Там Алешка пропел свою жалобную песню про потерявшего нас папу, и другие дачники любезно подбросили нас до триста пятого километра.
Но вот что интересно. Когда мы уже подъезжали к месту, Алешка вдруг шепнул мне:
– Пригнись!
И шепнул это настолько серьезно, что я так безропотно выполнил его приказ, аж едва не врубился лбом в спинку переднего сиденья.
Алешка ничего не стал мне объяснять в машине, и я понял, почему.
Когда мы, поблагодарив дачников, покинули их гостеприимный «жигуленок», Алешка сказал:
– Нам навстречу пронеслась иномарка. С мигалками.
– Ну и что?
– То! В ней сидел участковый. И архитектор Афоня.
– Подумаешь!
– И наш папочка!
Действительно - подумаешь…
Глава XIX
ГРАЖДАНИН ЛЕПИЛО
Обогнув сторонкой наше стойбище, над которым курился дымок костра - газ у нас кончился, и мама готовила пищу на живом огне, - мы в резвом темпе понеслись в Пеньки, чтобы вручить деду Степе наши гостинцы.
Мы застали его на обычном месте - на лавочке под деревом, но уже без клюшки.
– Здрасьте, - сказали мы.
– Как ваше здоровье?
– Отменное!
– похвалился дед и почесался.
– Никаких радикулитов. Только вот чох напал. Неначе простудился, когда в пруде сидел.
– Неначе, - посочувствовал коварный Алешка.
– А вы бы к доктору сходили.
– Да был, - отмахнулся дед.
– Рассказал ему… эти… сим-омы. А он говорит - не мой профиль. Тебе, говорит, дед, к психопату надо.
– К психиатру, - уточнил я.
– Ну! А чего я там не видел?
– Дед чихнул и почесался.
– Само пройдет.
Мы передали деду гостинцы (он очень обрадовался) и пожелали скорейшего выздоровления.
Дед кивнул, чихнул, залез одной рукой в пакет, а другой почесался.
– Пошли к доктору, - сказал мне Алешка.
– Зачем?
– удивился я.
– Мы ведь не чешемся.
– Вот именно, - как-то странно улыбнулся он.
– Не чешемся. А в девятнадцать ноль-ноль, на двести семидесятом километре… В общем, Дим, операция начинается.
И он поделился своими разработками по ее осуществлению. Мне понравилось. Опасно, конечно, но здорово.
Доктор, в домашнем костюме, сидел в саду за столиком под кустом калины и пил чай из красивого подстаканника. Ну… из стакана, конечно. Из подстаканника-то не больно попьешь.
Мы прошли прямо к нему, сели напротив, поставили локти на стол и уставились ему в глаза. Своими пронзительными взглядами. Молча.
Доктор, похоже, немного испугался. Он, наверное, подумал, что к нему явились еще два клиента-психопата.
– Вам что?
– наконец неуверенно спросил он.
– Гражданин Лепило, - строго проговорил я.
– Нам все известно!
– Вы счастливые люди, если так, - пробормотал он.
– А вот я…
– А вот вы, преступно используя полученные в институте знания, изготавливаете усыпляющие и отбивающие память препараты, которыми жулики Чашкин, Таксист и Длинный выводят из строя невинных водителей и забирают их дорогой груз.
– Я немного перевел дыхание.
– А вам за это платят грязные баксы.
Вот тут он испугался по-настоящему. Глаза его забегали, он побледнел и нервно пытался нащупать на столе чайную ложечку. Но вместо этого попал пальцами в розетку с вареньем.
– Откуда… вы… знаете?… - еле-еле выговорил он.
– Оттуда, - сказал я намекающим тоном.
А Лешка пояснил:
– Наш папа, полковник милиции, занимается расследованием этого дела.
Вторая рука доктора тоже вляпалась в варенье.
– И… что… вы… хотите?…
– Мы хотим, - твердо сказал я, - чтобы вы искупили свою вину и оказали помощь следствию.
– Это облегчит вашу участь в суде, - добавил Алешка.
– Вы получите меньше, чем заслуживаете.
Доктор после этих слов немного пришел в себя. Все-таки какой-то выход ему обещали.
– Что я должен сделать? И почему ко мне пришли вы, а не ваш папа полковник?
Алешка толкнул меня ногой под столом.
– Здесь вопросы задаем мы!
– совсем уж строго заявил я. И поставил его этой фразой на место.
– Сначала ответьте, каким образом вы расправляетесь с водителями?
Доктор даже не сообразил от страха, что первой нашей фразой было: «Нам все известно!» Выходит, не все…