Шрифт:
— Да вы что, ребята… — Тараканыч струхнул. — Это же тупта.
— Нущяк! — твердили непутяки, угрожающе надвигаясь на чародея, и кивали на ящик.
— Да разве я против… Глядите себе на здоровье! — испуганный Тараканыч мигом нажал кнопку. Вновь засветился экран.
Вдруг появился Шаша Бесподобный в сопровождении толпы. Увидев работающий телевизор, он прыгнул к нему, выключил и, свирепо ругнувшись, понес свое сокровище во Дворец.
На этот раз непутяки протестовать не осмелились.
Тараканыч семенил за королем и, боясь отстать, повторял:
— Это я, ваше химичество, накрыл ворюг! Проявил свои лучшие черты, а именно: бдительность и решительность! Если бы не я…
Колю и Сида вели под усиленным конвоем.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
в которой Шаша Бесподобный нервничает
«Позвольте, — скажет быстро соображающий читатель, — но ведь Редькин мог избежать беды. Стоило ему схватить телевизор и, опередив Тараканыча, доставить „находку“ Шаше Бесподобному, как он сразу становился первым заместителем короля. А там, глядишь, удалось бы убежать на воздушном шаре…»
Увы, дорогой читатель, эта интересная мысль мелькала в голове Редькина в ту печальную ночь. Но, во-первых, до последней минуты Коля надеялся, что Сид убежит в горы. А во-вторых, оставить друга, пусть и трусливого, в беде — это не в Колиных правилах.
Победы и поражения, как известно, бывают разные. Случаются победы, которые хочется поскорей забыть, они не приносят победителю ничего, кроме позора и горечи. И бывают поражения, после которых проигравшему не в чем упрекнуть себя.
Коля предпочел разделить участь Сида и теперь сидел на площади, перед Дворцом, в клетке из толстых стальных труб.
Сид рыдал, как дитя, доставляя огромное удовольствие толпе непутяков. Реактивные сапоги с него сняли еще при аресте, он был бос и грязен. Непутяки, просовывая в клетку металлические прутья, тыкали ими его в живот, гоготали, но Сид даже не реагировал.
— Это вы втянули меня в свои мерзкие дела! — вдруг закричал толстяк Редькину. — Я ни в чем не виноват! Почему я должен умирать в расцвете сил?! Почему?!
— Успокойтесь, Сид, — тихо отвечал Коля. — Всю вину я возьму на себя…
Но Джейрано был безутешен.
Неожиданно непутяки отхлынули, и к клетке подошел король в сопровождении Тараканыча. Темные крестики королевских глаз уставились на пленников.
— Допрыгались?! — торжествуя, воскликнул чародей. — На что руку подняли, мерзавцы? — Он повернулся к Шаше Бесподобному: — Я их сразу раскусил, ваше химичество! Ну, думаю, этот бэби что-нибудь да сопрет. Тараканыч не ошибается! У Тараканыча глаз наметанный…
Сид бухнулся на колени и заголосил, обращаясь к королю:
— Я честный, порядочный человек… Я ничего дурного не сделал… Простите меня, я больше не буду ходить в Мусорные горы, только не убивайте меня, умоляю.
— Ваше химичество, — сказал Коля, указывая на Сида, — он действительно ни в чем не виноват. Телевизор похитил я один. Прошу отпустить его… Если надо наказывать, то только меня!
— Отпустить? — Шаша Бесподобный покачал головой. — Что за вздор! Казнь ждет обоих. Но прежде мы придумаем самую страшную казнь, чтобы вы умирали долго и мучительно.
— Совершенно верно, ваше химичество! — подхватил Тараканыч. — Пусть умирают долго и мучительно!
— А тобой я доволен. — Король погладил чародея по щеке. — Теперь ты мой первый заместитель. Говори, что бы ты хотел иметь?
— Ничего мне не надо, ваше химичество. — Маг поклонился. — Не из-за наград служу, а по убеждениям…
— Брось трепаться. — Шаша нахмурился. — Я знаю, как отблагодарить тебя. С этого дня ты получаешь право смотреть телевизор вместе со мной!
— Ваше химичество! — воскликнул Тараканыч, припадая к руке короля. — Нет счастья большего… Сенкью… Да разве мог я надеяться… — Заместитель смахнул фальшивую слезу и заорал: — Да здравствует наш любимый король Шаша Бесподобный!
— Нущяк! — дружно рявкнули непутяки.
Довольный король удалился во Дворец. За ним семенил Тараканыч. Площадь опустела.
— Вы слышали, Ник? — дрожащим голосом спросил Сид.
Редькин молчал.
— Они готовят нам мучительную смерть… Я боюсь… Почему вы молчите?
— Я тоже боюсь, — вздохнув, признался Коля. — Только я боюсь про себя, а вы — вслух… Впрочем, какое это имеет значение… — Он постучал по трубам, из которых была сделана клетка. Металл отозвался тоскливым звоном. — Крепкие прутики, без автогена не выбраться…