Шрифт:
Теперь Лисовский видел препятствие к вожделенному замку на берегу моря не в качестве бетонного перекрытия в подвале, а в упрямстве каких-то дураков. Придется это препятствие устранять крутыми мерами.
Не хотите по-хорошему - будет вам по-плохому.
И в один прекрасный день, на закате, когда сгустились и потемнели облака и слились с черным вечерним небом, в дверь лубяной избушки сильно постучали.
В дом вошли Лисовский и Витя Кислый. Кислый остался у двери, прислонившись к ней спиной, а Лисовский прошел к столу и сел, закинув ногу на ногу. Закурил сигарету, не спросив разрешения у хозяев.
–Я буду краток, - сказал он.
– Даю вам на размышление двадцать четыре часа. За это время вы должны освободить помещение.
–Убирайтесь вон!
– сказал Зайцев-папа.
– Или я вызову милицию. Это шантаж и угрозы.
–В какой-то степени, - согласился Лисовский, склонив голову.
– Но вас должно волновать совсем другое. Ну что такое эта драная изба? Разве это главное сокровище в вашей жизни? Главное сокровище находится сейчас в городе Курске, гостит у своей бабушки. Яне ошибся?
Зайцевы побледнели и переглянулиь.
–Я не ошибся, - зловеще усмехнулся Лисовский.
– Ивы не ошибетесь, если без всяких условий согласитесь очистить помещение в двадцать четыре часа московского времени.
–Ихняя бабка, Анастасия Петровна, - добавил от двери Кислый, - она шибко старая, чтобы уследить за шустрым мальцом. Того гляди - потеряется.
Лисовский встал. Издевательски поклонился побледневшим Зайцевым.
–Жду вас завтра в районной администрации. Там в пятнадцать ноль-ноль мы оформим наши отношения. Приходите с вещичками. Аесли вы вздумаете искать защиты у милиции…
–То ваша бабка, - добавил Кислый, - будет искать своего внучонка. Долго и бесполезно.
Что оставалось делать бедным Зайцевым?
Глава XI
Бабуля с автоматом
Вернувшись в город, мы не сразу пошли домой, а зашли сначала к Ленке и устроили на кухне маленькое оперативное совещание. На котором разработали план больших оперативных мероприятий.
Докладывал обстановку сэр Алекс Оболенски. Скромно и объективно.
– …И тут я сразу сообразил, что эти трое бандитов хотят ограбить магазин…
– Почему трое?
– удивился я.
– Мы вообще-то только одного пока видели.
– Плохо ты смотрел, Дима, - упрекнул меня Алешка.
– Мы ведь с тобой вместе в лубяной избушке были.
– И где ж ты их там разглядел?
– разозлился на его вредность я.
– В шкафу?
– На столе!
– разозлился на мою тупость он.
– На столе были три стакана и три вилки. А в пепельнице - полно окурков. Трех видов: «Ява», "Прима" и папиросные.
Но я так сразу не сдался:
– А сапоги? Две пары всего!
На что Алешка только усмехнулся.
– Дим, один из них ведь главарь, так? Он же в грязный подвал не полезет! Он только руководит.
– А что ты еще сразу сообразил?
– заметив мое смущение, поспешила с вопросом Ленка.
– Сообразил, что дом Зайцевых эти жулики выбрали не случайно.
– А почему они его выбрали?
– спросила Ленка, разливая чай.
– По нескольким причинам, - важно ответил Алешка, придвигая к себе чашку и тарелку с печеньем.
Дальше он говорил очень неразборчиво, набив себе рот до отказа, но мы его поняли.
– Я это… изучил для начала потерпевшего - их сына, Зайцева Федора Михайловича. Ребенок оказался очень вежливым, отзывчивым и хорошо воспитанным. Значит, его родители - мягкие, честные и добрые люди. Таких людей проще всего обмануть или применить к ним жесткие меры.
– А другая причина?
– Еще проще. Их дом - самое удобное место в Поречье, откуда можно вести подкоп под магазин. Ну, не подкоп, конечно, а пролезть в эти муникации и добраться до магазина…
– Все это и так понятно, - безжалостно прервал я его выступление.
– Непонятно: как они выгнали Зайцевых из дома и где Зайцевы теперь находятся?…
– И что делать дальше?
– добавила Ленка.
– Я думаю, нужно рассказать все вашему папе. А уж он-то знает, что делать в таких случаях.
– Нельзя!
– Алешка замотал головой.
– Ни за что!
– Почему?
– удивилась Ленка.
– Потому что попадет! И потому что я их ненавижу. Таких, которые детей на улицу выбрасывают. И я хочу сам поймать их на месте преступления. И посмотреть им в глаза. И сказать в их собственные уши все, что я о них думаю.