Ну, если комбат спросил о планах Пятницкого, значит, признал его старательность. Не потому ли признал, что командир дивизиона капитан Сальников вчера похвалил Романа?

Хвалить было за что. Прибыл в батарею Роман с неисправимой училищной закваской и был несказанно поражен тем, что увидел на НП. Журнал наблюдений и карточки целей, схемы ориентиров и боевого порядка, журнал фиксации действий вражеской артиллерии были в прескверном состоянии. И дежурство на наблюдательном... Если днем разведчики поглядывали, то ночью, порасслабившись в заманчивом затишье позиционной войны, бессовестно спали под стереотрубой. Все в норму привел лейтенант Пятницкий.

Вопрос Будиловского о планах мог означать только одно - свободу действий командира взвода управления.

– В пехоту, пожалуй, смотаюсь, надо ближе познакомиться, кого поддерживаем.

Капитан Будиловский перестал шуршать бритвой о щетину, приподнял белесую бровь, произнес:

– Ну-ну...

И в этом междометии слышалось одобрение. Роман даже порозовел, но не столько от приятности, сколько оттого, что приврал малость. Очень хотелось повидаться с сержантом Пахомовым. Хотя почему - приврал? Правда, в пехоту собрался, и не куда-нибудь, а во второй батальон, который поддерживает их батарея.

Глава третья

Река Йодсунен, что обозначена на крупномасштабной карте голубой извилинкой, и не река вовсе. Так, речушка. Но и не скажешь, что курица вброд перейдет. Перед наблюдательным пунктом батареи в ширину метров двадцати достигает. Даже мостик есть. Должно, с него свалился немецкий танк, когда наши прижимали немцев к Гумбиннену. Лобовой частью брони врезался в лед, да так крепко, что снаряды через люк высыпались и, припорошенные снежком, валялись теперь заостренными полешками.

По имени этой речки и господский двор называется - Йодсунен. Велики ли там господа, но двор ничего, сносный: кирпичный дом с мансардой, кровля из неломкой черепицы, стены перемерзшим плющом увиты, два сарая, коровник с конюшней - тоже кирпичные, под навесом сеялки-веялки всякие, исщепленные да исклеванные тихой войной в обороне.

Двор - на левом пологом берегу, а на правом, суходоле, где начинаются пашни, пехота нарыла окопы в человеческий рост. По лесным опушкам да на окраине Альт-Грюнвальде, в километре от наших траншей (а где и меньше), обосновались немецкие войска.

В мансарде господского дома, под самым коньком крыши, и утвердился НП седьмой батареи капитана Будиловского.

Артиллерийскому разведчику несложно мысленно поменяться местами с противником и посмотреть на свой наблюдательный его глазами. Посмотрел лейтенант Пятницкий и увидел: вилюжистый, заросший ивняком берег речушки с русскими траншеями, а за охряными навалами брустверов, дальше, за речкой, чуть выше уровня земли торчит черепичная крыша, поскольку сам дом, хозяйственные постройки, все подворье утонули в приречной низине.

Знал противник или не знал о существовании наблюдательного пункта под коньком крыши - трудно сказать, но увесистые снаряды и мины время от времени кидал сюда.

Пятницкий миновал двор, полюбовался на целехонький танк, который трофейные команды, надо полагать, приспособят потом к делу, и вышел к противоположному берегу. Постоял, вспоминая, каким ходом сообщения ближе в четвертую роту. Не вспомнил. На счастье, солдат откуда-то вынырнул. Пятницкий остановил его, спросил. Заспанный, с неопрятным лицом солдат просипел недружелюбно:

– А тебе кого там?

– Командира взвода Пахомова,- с укоризной сказал Пятницкий.

– А-а, сержанта нашего,- пропустил солдат мимо ушей строгость молодого офицера.- Это вон туда. Поворота через три его берлога. Близенько тута.

Отцепляя котелок и оскользаясь на спуске, солдат, едва не падая, продолжал путь к реке.

"Экий ты неразумный, взял бы левее",- проводил его взглядом задетый равнодушием Пятницкий.

Пехота не сидела без дела: углубляла траншеи, расширяла и строила блиндажи. "Берлога" командира взвода сержанта Пахомова за минувшую неделю стала более просторной. Теперь на земляных нарах можно разместить до десятка человек.

Игнат Пахомов искренне обрадовался приходу Пятницкого.

– Ромка? Здорово! Как живешь-жуешь?

Нет, десятерым, когда Игнат Пахомов в блиндаже, на нарах не разместиться. А еще говорят - мастодонты исчезли...

– Что нового? Навел порядок на НП?
– сыпал Игнат вопросами.Пулеметчиков вот собрался проверять Хочешь со мной? Фрицев из "Дегтярева" попугаем. Далековато, по правде сказать. Саданешь очередью, они, как куры деревенские от полуторки,- кто в окоп, кто носом в землю. И не разберешь ты свалил или просто так свалился. Одного все же угробил недавно,посмеиваясь, рассказывал Пахомов.- Такая паскуда, слов нет. Скотина безрогая. Но, по правде, не из боязливых.