– Что ж, неплохая работа!
– сказал я.

– А мы не удовлетворены результатами,- отрицательно покачал головой тот антифашист, что был постарше.- Ведь во время штурма бессмысленно погибли тысячи немецких солдат. А ведь они могли бы остаться в живых, найди мы к ним нужный подход...

Я смотрел на этих двух необыкновенных людей, и во мне крепло убеждение, что после нашей победы найдется еще немало честных, смелых и энергичных немцев, которые сумеют построить новую, демократическую Германию!

Глава восьмая. Берлинские тетради

Весна. Уже зазеленели поля, появились первые листочки на деревьях. В солнечные дни довольно тепло.

Днем на автострадах не очень оживленно. А по ночам они .гудят, ревут, дрожат. Все забито войсками. И кажется, что к нам, на 1-й Белорусский фронт, страна шлет все, что сделали и создали ее трудовые руки.

10 апреля мы с Высокоостровским на одной машине, а Вишневский и Золин на другой поехали к Кюстрину. Уже темнело. Но мы намеревались за час-полтора домчать до заодерского плацдарма, где ни днем, ни ночью не утихали ожесточенные бои.

Намеревались, но... На развилке дорог, как раз там, где надо было сворачивать на Кюстрин, - офицер с красным флажком. Не боец-регулировщик, а именно офицер...

По шоссе шли тяжелые самоходные орудия. Земля дрожала под их мощными гусеницами.

– Надолго?
– спросил Вишневский у офицера с красным флажком.

– Не могу сказать. Я пропускаю только свои подразделения...

Наш водитель Сергей Макаров, оказывается, знал объездную дорогу. Вишневский попросил его показать эту дорогу на карте. Макаров показал. Поехали. Но через полчаса - новая развилка. И на ней опять офицер с флажком.

– Путь закрыт...

По шоссе катили машины с прицепленными к ним орудиями. Простояли здесь минут тридцать, а конца артиллерийской колонне не было видно.

– До утра?
– спросил я офицера.

– Думаю, что да. А день переждем в лесу...

У Высокоостровского был трофейный карманный фонарик, и мы разложили под нашим "виллисом" карту, чтобы посмотреть другие дороги.

Луч фонарика все скользил и скользил по карте, пока мы совместными усилиями не наметили новый маршрут.

Ехали минут сорок, были уже недалеко от Кюстрина, но и здесь нас остановил офицер в звании майора.

– До утра, товарищ капитан первого ранга, дорога закрыта,- сказал майор выпрыгнувшему из машины Вишневскому.

На этом шоссе гудело и трещало так, что надо было не говорить, а кричать, чтобы услышать друг друга. По нему шли танки Т-34. В воздухе висел густой чад от перегоревшей солярки.

– А вообще это, друзья, замечательно!
– вдруг горячо и громко сказал темпераментный Всеволод Вишневский, глядя, как и мы, пораженный, на нескончаемые колонны боевой техники.- Какую силищу накопили, а?

Да, на 1-м Белорусском фронте для последнего удара по гитлеровской Германии и ее столице - Берлину сосредоточивались огромные силы. Скрыть такое сосредоточение, по-моему, было невозможно. И враг, конечно же злая об этом, тоже лез из кожи вон, чтобы оттянуть час возмездия. В "тысячелетнем" рейхе проводилась едва ли н десятая тотальная мобилизация.

В штабе и политуправлении фронта о прибывающих войсках, о подготовке к решающему сражению никто не говорил ни слова. Даже офицеры, ставшие нам друзьями за годы пути от Курска до Одера, хранили молчание, воздерживаясь и от далеких намеков.

Но в каком бы секрете ни готовилось наше наступление, корреспонденты по многим признакам догадывались о скором его начале. О приближении больших событий говорил хотя бы приезд из Москвы и с других фронтов корреспондентов и писателей, так сказать, большого калибра. "Правда" к находящимся уже у нас Мержанову и Макаренко прислала Всеволода Вишневского, Бориса Горбатова, Василия Величко и Ивана Золина. "Известия" вообще сменили весь состав своих представителей, командировав на фронт Леонида Кудреватых, который по праву считался лучшим военным корреспондентом газеты, а также писателей Всеволода Иванова и Льва Славина. Возглавил всю эту группу начальник военного отдела газеты полковник Баканов. "Красная звезда" к четырем постоянным своим корреспондентам прибавила еще Саянова, Габриловича, Гроссмана, историка Ерусалимского. Позже, уже в Берлине, к нам присоединятся Константин Симонов и Александр Кривицкий.

А ТАСС? А радио? А кинохроника? А Совинформбюро? А другие газеты? Все прислали на 1-й Белорусский свои лучшие творческие силы. Ждали, гадали о сроках начала того, последнего, решающего. Но пока лишь гадали...

* * *

Наконец 14 апреля вечером член Военного совета фронта намекнул корреспондентам, что хорошо было бы завтра всем им отправиться в войска за Одер. Предстоят интересные события. "Но,- попросил генерал К. Ф. Телегин,думаю, что не следует всем собираться в одной армии. Все объединения будут решать важные задачи, и в каждом, я уверяю, появятся новые герои".