5. Государственность РФ резко ослаблена коррупцией. Коррупция, которая во времена Ельцина считалась временным явлением революционного хаоса, теперь буквально «введена в рамки закона», стала, как теперь принято говорить, системной и даже системообразующей219. Теневые потоки денег идут к коррумпированным чиновникам по установленным каналам автоматически.

Коррупция подрывает легитимность власти, потому что вызывает не только недовольство и населения, и предпринимателей поборами, но и презрение. Оно разрушает авторитет власти. Особенно губительны для легитимности власти разоблачения коррупции в ее высших эшелонах. Эта тема используется практически во всех «виртуальных революциях». В РФ возможности ее эксплуатации очень благоприятны.

В результате коррупции по власти бьет не только недовольство и презрение собственного населения, но и презрение западного общественного мнения, к которому очень чувствительны влиятельные социальные группы в РФ (интеллигенция). Эта тема непрерывно звучит на престижных международных форумах, что также ослабляет позиции власти РФ.

Как сказано в докладе американо-израильского аналитического центра «Stratfor», «эта риторика запланирована для того, чтобы поставить Россию в оборонительную позицию, так же, как это было сделано геополитически».

По утверждению немецкой газеты «Die Welt» уровень коррупции в России делает ее непривлекательной для германских компаний. Газета пишет: “Россия по подверженности коррупции занимает в мировой табели о рангах место посреди африканских государств. Российская бюрократия – корень всех зол – достигла невиданного масштаба во время правления Владимира Путина”220.

Наконец, коррупция делает очень ненадежным государственный аппарат, особенно в критические моменты. Коррумпированная власть – слабая власть.

Другой интенсивно используемой темой является преступность и особенно преступное насилие в правоохранительных органах. Здесь также идет накопление материала для его вброса в массовое сознание.

6. Особым следствием предыдущего положения является неизбежная разношерстность группировок, составляющих властную элиту РФ. Изначально находясь в зависимости от США, режим РФ был вынужден согласовывать с ними распределение сфер влияния и даже конкретных постов в своей политической системе. Под контролем правящей верхушки США в систему власти РФ встраивались «сдержки и противовесы» – в виде влиятельных групп, являющихся заведомыми агентами влияния США. Всем известны такие «непотопляемые авианосцы», обладающие неприкосновенностью даже в условиях «авторитарного режима В.В.Путина». Эта явная «пятая колонна» обладает значительными возможностями в финансовой, информационной и административной сфере, и в случае «оранжевой революции» сразу реализует эти возможности.

Не менее важна внешне лояльная В.В.Путину часть властного аппарата, которая при резкой дестабилизации обстановки будет вынуждена примкнуть к «оранжевым революционерам» из шкурных соображений. Это – та часть, которая слишком коррумпирована, чтобы устоять против шантажа. Поскольку добытые преступным путем состояния таких чиновников хранятся в основном на Западе и находятся под контролем спецслужб США, этим людям действительно трудно решиться занять твердую позицию в борьбе против «оранжевой революции». Нет у них для этого ни идейной, ни материальной основы.

Источником принципиальной слабости постсоветских государств против «оранжевых» революций является неспособность власти и политической элиты понять суть того перехода в философии власти, который они сами совершили, разрушая государство советское. Власть постсоветских государств – за исключением Азербайджана и республик Средней Азии (не считая Киргизии) – бездумно назвала эти государства демократическими и даже стала следовать некоторым внешним нормам западной демократии, не определив источников легитимности, а значит и силы власти в этой новой системе.

Антисоветская власть, выросшая из перестройки, являлась продуктом советского общества и советского государства. Политическая, в том числе интеллектуальная, элита, из которой отбирались властные команды в постсоветских государствах, представляла себе источник силы и легитимности власти в категориях и понятиях старого, традиционного, общества (царского и советского). Тот факт, что европейское образование и марксизм «прикрыли» эти категории и понятия «тонкой пленкой европейских слов», лишь затруднил для постсоветской власти возможность увидеть, в какую ловушку она лезла со своей «демократизацией» – она сама создавала для себя вакуум легитимности.

Сейчас кажется даже странным, что в «правящем слое» – от Горбачева до Путина – вообще не встал вопрос: над кем он властвует? Странно это потому, что те, кто шел к реальной власти уже в конце 80-х годов, а теперь готовится к второму раунду битвы за свою власть уже в форме «оранжевых» революций, эту проблему довольно ясно представляли себе уже при Горбачеве. Сейчас это видно по многим вскользь сделанным замечаниям в текстах тех лет. Тогда антисоветская элита видела в этих замечаниях лишь поддержку в своем проекте разрушения советского государства, а «просоветская» часть общества этими замечаниями возмущалась как абсурдными и аморальными. На деле речь шла о создании идеологической базы уже для «оранжевых» революций.