– Это уже лучше, - одобрил капитан и стал набивать свою трубку пахучим заморским табаком.

– Я буду сумасброден, нахален, немного придурковат…

– Это тебе удастся, - усмехнулся, пошутив, генерал, - особенно последнее.

– У вас есть дети?
– вдруг спросил капитан и выпустил изо рта душистое облако дыма.

– Есть, - кивнул папа.
– Вы думаете, они будут скучать без меня?

– Я думаю, что их следует взять с собой, для более глубокой конспирации. Они у вас - как, смогут сыграть роль бесшабашных, избалованных детей сумасбродного богача?

– Они смогут, - поспешил заверить генерал, который хорошо знал все наши прежние подвиги.

Папа вздохнул. И предупредил их обоих:

– Только лично я за фокусы своих сыновей отвечать не собираюсь. Вполне возможно, что при их бесшабашности и решительности наше судно окажется не в Тихом, а в Ледовитом океане.

– Вполне возможно, - со вздохом кивнул генерал.
– Особенно если младшему, Лешке, захочется вдруг покататься на лыжах. Или на белом медведе.

– Больше всего я боюсь, - сказал папа капитану, - что уже во Владивостоке, где находится ваше судно, они в первый же день его захватят и поднимут на мачте пиратский флаг.

– Пусть уж лучше они его поднимут, - както очень серьезно сказал генерал, - чем ктонибудь другой.

– А что, - забеспокоился капитан, - у ваших ребят есть уже аналогичный опыт?

– Да, - сказал папа, - у них очень большой аналогичный опыт.
– И он стал перечислять, загибая пальцы: - Они угоняли автомобили, воздушный шар, поезд, пароход, экскаватор, самолет, верблюда. Про лошадей и собак я уже не говорю…

По мере того как папа загибал пальцы, капитан все чаще пыхтел своей трубкой и бледнел на глазах. Наконец он с печалью спросил:

– А других вариантов нет?

– Вы сами предложили взять их на борт, - злорадно усмехнулся генерал.
– А если серьезно, ребята очень толковые и сообразительные. И я не удивлюсь, ты только не обижайся, Сережа, что этого афериста они вычислят раньше, чем ты.

– И наручники наденут, - серьезно кивнул папа.
– Или акулам его отдадут.

В общем, вопрос был решен.

– Только имейте в виду, - строго напомнил генерал, - о подлинной роли полковника Оболенского никто, кроме нас троих, не должен знать.

– Это понятно, - сказал капитан и принялся чистить свою трубку.
– Об этом можно и не предупреждать.

Вот так мы оказались членами экипажа научноисследовательского судна Института океанографии под красивым названием «Афалина».

Вскоре после этого события (о котором мы с Алешкой еще ничего не знали) папа пришел с работы какойто странный. Немного задумчивый, чуточку серьезный и отчасти веселый. Все в одном флаконе сразу.

– Командировка?
– догадалась мама.
– Опасная и трудная? Как всегда?

– На этот раз веселая, - грустно ответил папа.
– Ухожу в море. И детей беру с собой.

– Какое счастье!
– обрадовалась мама.
– И надолго оно?

– Месяца на три. С учетом обстоятельств.

Мама поставила перед ним чашку кофе. И с надеждой спросила:

– А побольше никак нельзя? С учетом какихнибудь обстоятельств. Они мне так надоели!

Я думаю - не обстоятельства ей надоели, а мы с Алешкой.

– Побольше нельзя, - вздохнул папа.
– Им всетаки надо учиться.

– Что ты называешь учебой? Бесконечные двойки, записи в дневниках и вызовы родителей?
– спросила мама.
– А потом - они и так уже все знают.

– Например, - спросил папа Алешку, - где находится Тихий океан?

– Вон там, - не задумываясь, махнул Алешка, - за этой стеной.

За этой стеной весь день и почти всю ночь у нашего соседа Ермолаева гремела музыка.

Сосед Ермолаев работал в цирке, дрессировщиком. И некоторые звери жили у него дома. Чаще всего - мартышка Зульфия. Она была очень нервная и, как уверял Ермолаев, легко ранимая. И поэтому боялась оставаться дома одна. Она боялась всего - тараканов, тикающего будильника, вороны на балконе. Единственное, что ее успокаивало, - громкая музыка. Под эту музыку Зульфия ничего не боялась. И начинала плясать. Как на манеже. Хорошо еще, что у нее не было копыт и обуви на каблуках.

И я понял, что имел в виду Алешка. Тихий океан за стеной начинался тогда, когда Ермолаев приходил домой и выключал свою штормовую музыку.

И еще я понял, что мы втроем отправляемся в плавание на прекрасном научноисследовательском судне с красивым названием «Афалина».

– Красивая фамилия, - сказал Алешка.
– Как у нашей уборщицы.

– При чем тут ваша уборщица?
– удивился папа.
– Афалина - это вид дельфинов.

– Много ты знаешь, - фыркнул Алешка.
– Афалина - это фамилия нашей старушки уборщицы.