Я объяснил винарю, что он умер от ушибов, свалившись в воскресенье с высокой пальмы, и он сказал, что если это так,. то, значит, он тогда немного перевыпил.

Винарь рассказал, что в ночь своей смерти он приходил к нам в дом и со всеми заговаривал, но никто его не слышал, и никто его не видел, и никто ему не отвечал,- и наутро он ушел. И еще он сказал, что в Городе Мертвых живут только мертвые - и белые и черные,- а живым там совсем нельзя появляться: законы живых не годятся для мертвых, а посмертные правила не подходят живым.

Винарь сказал, что с нами не пойдет: мертвецам не разрешается селиться с живыми, но все, что есть в их Городе-Мертвых, он может мне подарить, или просто дать.

И вот, когда винарь закончил рассказ, я припомнил все наши лесные невзгоды, и мне стало жалко нас с женой до слез - я даже не смог отпробовать вина, которое -в тот момент протягивал мне винарь. Но я уже и сам прекрасно понимал, что живые люди не уживутся с покойником: слишком несхожие у них законы.

В пять часов по вечернему времени винарь снова принес нам еду, но к восьми часам он вернулся в город. На следующее утро он пришел опять и принес пятьдесят бочонков вина; вино-то я тут же и немедленно выпил, но винарь все не соглашался отправиться с нами, а моя жена начинала волноваться и хотела уйти как можно скорей. Я сказал винарю, что нам пора уходить: жена волнуется, и он дал мне ЯЙЦО. Он наказал беречь его пуще золота и сказал, что, когда я возвращусь домой, мне следует хранить это яйцо в шкатулке, потому что у "его одно назначение-давать мне все, чего я ни пожелаю, и, если я захочу попользоваться яйцом, мне надо положить его-в чашу с водой и сказать вслух, чего я хочу. Потом винарь показал нам дорогу, по которой в их город приходили мертвые,- это была самая короткая дорога.

Мы прожили у винаря три дня и три ночи, а на четвертый день отправились домой - вернулись к моему родовому городу, из которого я ушел десять лет назад. Пока мы путешествовали по Дороге Мертвых, нам встречались тысячи упокойных людей, и, когда они видели, что мы идем вперед, или им навстречу, они бросались в лес и выходили на дорогу за нашей спиной; а еще они раздраженно и ненавистно верещали-им не нравилось, что мы не мертвые, а живые. Упокойные люди-совсем не разговаривали, но каждый неразборчиво и бессловесно бормотал, а некоторые сами себя отпевали. У них были дикие белесые глаза, а одежды-белые и без единого пятнышка.

Мертвые дети на дороге мертвых

В два часа по полуночному времени мы встретили 400 мертвых детей, которые пели погребальные песни, а шли и маршировали, словно солдаты. Но дети не стали убегать в лес, как убегали, увидев живых, взрослые,-дети держали в руках дубинки, и, когда м.ы посторонились, чтобы мирно их пропустить, они с бормотанием погнались за нами, а мы без оглядки помчались в лес и даже не вспомнили о лесных опасностях: эти дети показались нам страшней, чем самые свирепые Лесные Существа.

Дети и в лесу пытались нас поймать, но вдруг мы наткнулись на огромного человека с висящей через плечо громадной корзиной, и, едва он заметил, что мы бегаем по лесу, он

нагнулся и загнал нас с женой в корзину-так рыбак загоняет маленьких рыбок в сеть,- а мертвые дети вернулись на дорогу.

Вот загнал нас Великан в свою громадную корзину, и мы "оказались среди множества существ, но, как они выглядели, я запомнить не смог, потому что Великан, огромно шагая, уносил нас в лес все дальше и глубже. Мы пытались вылезти по

стенам корзины-карабкались вверх изо всех наших сил, но непрерывно срывались и падали на дно: корзина была вся оплетена канатами, стенки высоченные, а сама круглая- :200 футов в поперечнике, на 45 существ. Мы не знали, куда нас Великан несет, и не ведали, к каким он относится созданиям, но, главное, нам было совершенно неизвестно, собирается он нас убить и съесть или нет.

"Мы боялись прикоснуться к существам в корзине"

Мы боялись прикоснуться к существам в корзине: у них была шершавая, как наждак, кожа (а где не шершавая, там густоволосатая), да еще и ледяная, а дыхание-раскаленное;

и они не произносили ни единого слова.

Великан огромно шагал по лесу, и корзина ударялась о корни деревьев, потому что очень низко свисала с плеча, а Великан все шел и тоже молчал. Потом он встретил другого Великана и, не сказав ни слова, швырнул ему корзину; тот ее поймал и бросил обратно-так они кидались корзиной минут восемь, а потом снова молча разошлись, и наш Великан все

шел да шел, и к закату он отшагал миль, наверное, тридцать.

"Трудно приветствовать друг друга в корзине..."

Трудно приветствовать друг друга в корзине, еще труднее .описать друг друга, но труднее всего смотреть друг на друга, неожиданно выпадая из корзины на землю.

В восемь часов по утреннему времени Великан подошел к своему жилью, перевернул огромную корзину вверх дном и неожиданно высыпал всех нас на землю.

Тут мы наконец разглядели существ, которые вместе с нами сидели в корзине, и рассмотрели поймавшего нас Великана:

у него была огромная круглая голова-десять футов в диаметре и похожая на горшок, глазами он мог глядеть во все стороны, потому что они были как громадные чаши и поворачивались сами по себе, без головы; а уж такие зоркие, что трудно и поверить: Великан мог рассмотреть малюсенькую булавку, лежащую в траве чуть не за три мили; и ни один башмак, где его ни ищи, ни за что бы не налез на великанью подошву: у него были ноги, как дворцовые колонны, и поэтому он так быстро ходил по лесу.