Но едва она ощутила, что я отпрянул назад и хочу без оглядки удрать из комнаты, она в тот же миг меня придавила, так что я поневоле свалился в кровать, и давила из всех своих сверхъестественных сил, пока мое тело не привыкло к мягкости. В ту ночь я понял, что "чистые помещения никогда не вмещают грязных намерений", но все же долго лежал без сяа с мыслями об ее устрашающих превращениях и думал: "Как бы она меня не убила". А что? Превратится ночью в змею, обовьет кольцами и придушит до смерти. Я наблюдал за ней с подозрительным страхом несколько часов, но потом убедился, что у нее нет зловещих намерений, и, когда убедился, незамеченно уснул. А в доме зажглись "всесветные огни", и хотя я потом пытался узнать, откуда они светят, но ничего не узнал, потому что светили они отовсюду. Тогда я спросил об огнях Сверхдеву, которая сделалась моей женой, и она мне ответила, что "всесветные огни" входят в ее сверхъестественный дар.

Так у меня состоялась женитьба-вторая с тех пор, как я попал в Лес Духов,-но на этот раз обошлось без крещения кипятком и огнем, мы и в церковь-то не ходили, а женой моей стала удивительная Сверхдева, которой под силу любые дела, потому что сила у нее-сверхъестественная. Но я не успел поведать ей о себе, уснувши как мертвый, или убитый.

Наутро, прежде чем меня разбудить, жена заготовила горячей воды, принесла мягкую, будто пух, губку и самое душистое на свете мыло-такое нигде, кроме Леса Духов, найти невозможно, нечего и пытаться; да и в Лесу Духов такого не раздобудешь, а только у моей жены, Сверхдевы. Вот, значит, принесла она мыло и губку, а ванну, чистую, как обеденная тарелка, наполнила до краев горячей водой и после этого меня разбудила, потому что сам я проснуться не смог бы: очень уж удобная была кровать. Я принял ванну как должное и чудесное, потом отправился в туалетную комнату, и там жена причесала мне волосы, натерла кожу благовонной мазью, а лицо присыпала ароматной пудрой. После туалетной мы перешли в столовую, и там у нас было совместное чаепитие. Когда мы совместно отвыпили чаю, жена внесла прохладительные напитки, а сама ушла отдавать повеления двум служанкам, или прислужницам, которые должны были ей помогать во всякой работе по кухне и дому. Едва повеления были отданы и получены, жена вернулась в столовую комнату, села рядом с моим креслом на стул (потому что я-то прохлаждался в кресле) я сказала твердым, но дружелюбным голосом, чтоб я поведал ей свой рассказ, который не успел поведать вчера, потому чта уснул на удобной кровати. Вчера я уснул и поведать не смог, а сегодня поведал, хотя и вкратце, о своих странствиях по Лесу Духов.

Как только я кончил свой короткий рассказ, одна из пряслужниц принесла нам еду-еда была рисовая, и к ней все прочее,- а когда мы наелись до полного удовольствия и выпили прохладительных напитков из-подо льда, то сначала отправились гулять по улицам, а потом посетили кой-какую деревню, в двух примерно милях от Безымянного города.

Там, где женщины брачуются с женщинами

Пока мы гуляли по Безымянному городу-еще до того, как сходили в деревню,- я внимательно углядел, что все люди там-женщины, а мужчин среди "их нам ни разу не встретилось, но у некоторых из женщин я с удивлением обнаружил рыжие, на манер козлиных бородки: они растут под нижней губой, и женщины в городе брачуются с женщинами, потому что мужчин для брака там нет. Я спросил у жены, почему так случилось, и она мне ответила, что "Женщины с бородами потерпели предательства от своих мужей и теперь женятся на женщинах без бород, а мужчинам, которые хотят жениться, вход в этот город строго-настрого запрещен".

Погулявши по улицам, мы сходили в деревню, которая отстоит на две мили от города, и я повидал там немало изумительного, много удивительного, но еще больше-страшного, а после деревни мы вернулись домой с мыслью подкрепить свои силы и отдохнуть. Силы мы подкрепили яствами и напитками, а чтобы отдохнуть, решили поспать и спокойно спали до самого вечера.

Когда исполнился 8-месячный срок моего женатого житья со Сверхдевой, я сказал, что хочу увидеть ее родителей- главного мага и важнейшую чародейку,- а потом и бабушку из Пятого города. Жена согласилась сделать по-сказанному, и дней через десять мы отправились в путь, а дома оставили только служанок; но прошло, наверно, не меньше недели, прежде чем мы увидели город-миль за пять от нас, а может, чуть больше,- и жена объявила, что нужно остановиться, и мы укрылись под высоким деревом, у которого отчаянно трепыхались листья. Жена решила обернуться козой, потому что, если, как она мне сказала, она появится в собственном облике, или покажется родителям лично, они убьют ее для всеобщей трапезы на колдунном собрании - по давней клятве.

И вот при помощи сверхъестественной силы моя жена обернулась козой с толстой веревкой на длинной шее, и мы сообща отправились в город-я .вел ее за веревку, но сам шел сзади, так что, когда я сбивался с пути, она направляла меня куда надо, и я понимал все ее указания, даром что она превратилась в козу. Но никто другой ее бы не понял.

Когда мы дошли наконец до города, моя жена в обличье козы отвела меня к дому своего отца, и мы увидели, что там собралось больше трех тысяч колдунных существ - мы рассмотрели каждого из собравшихся, но сами-то в дом заходить не стали: их было ясно видно через окно. На высоких стульях в центре собрания сидели родители моей жены - они вели круговую беседу по какому-то важному для них вопросу, и все колдунные существа их слушали, а если они приказывали, то слушались. Но главное, что меня удивило в собрании, так это множество стариков и старух из города, где я жил до Леса Духов,-некоторые дружили с моими родителями, а некоторые просто соседствовали по улице,-я разглядывал их с превеликим изумлением, потому что не знал, да и знать, конечно, не мог, как они сумели сюда проникнуть: наверно, были очень проникновенные. Но я решил не попадаться им на глаза, и вскоре жена призвала меня в путь-а другим послышалось, что блеет коза,- и мы зашагали к городу ее бабушки.

Едва отшагавши около мили, жена приняла человеческий облик и пустилась в рассказы о магах и чародейках, которые с помощью колдунной силы могут облететь весь мир за минуту и вообще способны на все что угодно: ведь у них в головах и ночью и днем злые умыслы вместо добрых помыслов. А всем, кто молится Небесному богу, колдунные существа стараются навредить.

Безнадежный город

Как только мы очутились в Безнадежном городе, жена повела меня к дому бабушки, и там нас встретили с распростертыми объятиями родственные жене духевы и духи. Но бабушку жены мне увидеть не удалось: она обитает в вечном огне за маленькую ошибку по отношению к Королю. А еще до нашего вступления в город жена дала мне тройной наказ- он был серьезный и звучал, как угроза: "Здесь говорят не ртом и словами, а только жестами, или- плечами. Когда бы и что бы ты ни сказал, держи в неподвижности рот и глаза. Тот, кто нарушит эти наказы, будет немедленно и сурово наказан". Едва услышавши ее слова, я заговорил и сказал ей так: "Мне не избегнуть сурового наказания-ведь я забуду твои указания". Но как только жена дала мне наказ, она уже больше словами не говорила; да и я-ответил ей, а потом умолк.

Тем более, что все в Безнадежном городе-и домашние животные вроде коз и овец, и птицы наподобие уток и кур, и дети, даже новорожденные и грудные,-говорили только пожиманием плеч, а рты и глаза и глазные веки держали при разговорах в неподвижности - будто мертвые.

И вот однажды, копда жена со своей сестрой отправилась навестить престарелую бабушку, которая была ввержена в вечный огонь больше двухсот сорока лет назад, я остался один и решил про себя, что неплохо бы прогуляться по центру города. Но в центре города мне встретился дух с множеством огромных, как блюда, глаз, и, пока я в изумлении его рассматривал, он ошибочно наступил мне на левую ногу огромной, будто у великана, ступней с ногтями около фута каждый, а я до ошибке воскликнул "Ой!". Едва я воскликнул по ошибке "Ой!", духи, стоящие рядом, заволновались, потому что в их городе восклицать не принято и везде стоит тишина, как на кладбище, или как если бы там никто не жил,- а я нарушил их главный закон. Вот, значит, нарушил я их главный закон, у меня схватили и привели к Королю, который сидел на ужас-яом идоле из желтой с красным засохшей глины, потому что точь-в-точь на таком вот идоле должен в их городе сидеть Король, когда он судит опасных преступников. Король пожал мне плечами вопрос: "Кто ты такой?", но рта не раскрыл. А я в надежде избежать наказания тоже пожал бессловесно плечами, хотя вопроса его не понял, и мое пожатие плечами значило-на их языке-"Ты король-ублюдок", чего говорить по их законам нельзя. Мне-то хотелось показать Королю, что я человек и плечами не объясняюсь, я даже рот раскрыл от усердия - а это у них оскорбительное ругательство, так что я дважды обругал Короля, или втройне нарушил закон, если считать и словесное "Ой!". Мне было ясно, что Король разгневан, и я со страху зажмурил глаза-то есть, по-ихнему, презрительно объявил: "Мне надоело иметь с вами дело!" Тут уж все духи заорали плечами-так, что они у них чуть не поотры-вались,-"Он оскорбляет наши законы!"

А законы у них оскорблять запрещается, потому что это - серьезное преступление, как объяснила мне по дороге жена, и вот Король приказал своим подданным, чтобы они бросили меня в Узилище. Но пока его подданные тащили меня под мышки - вместо того чтоб вести по дороге,- жена с сестрой возвращалась от бабушки и шла навстречу нашей процессии. Когда мы встретились, жена поняла, что я по ошибке нарушил закон, и тайным голосом попросила подданных, которые тащили меня в Узилище, сменить гаев на взятку и отпустить меня восвояси. Подданные сменили свой гнев на взятку, или согласились, чтоб их подкупили, и мы отправились с женой восвояси, а в Пятый, или Безнадежный, город вернулась только