При других обстоятельствах это могло бы доставить мне удовольствие, но оно явно не вязалось с удушающим аспектом. Уже во второй раз за два дня некто пытался перекрыть мне кислород и я не хотел, чтобы это перешло в привычку. К счастью, ГАРВ все еще находился у меня в голове.

– Шокируй ее, – пробормотал я, надеясь, что он поймает меня.

– Шокировать ее? – изумился он в моей голове. – Промычите дважды, если хотите, чтобы я утилизировал энергетический запас вашего доспеха для создания концентрированного электрозаряда достаточной силы для причинения мисс Пауэрс дискомфорта.

– Мм-м, мм-м… – промычал я.

Тем временем Нова опять отчалила в свой маленький мир запоздалых сожалений, не забывая при этом загонять меня в обморок своим удушающим захватом.

– Теперь-то я понимаю, что у нас с Беном все должно было кончиться плохо. Он был эмоционально незрелым и переживал о своих семейных неурядицах. ДОС, я сроду не видела такого большого маменького сынка!

– Все готово, босс, – шепнул мне ГАРВ. – Однако, предлагаю вам одновременно укусить мисс Пауэрс в момент, когда я ее шокирую, чтобы скрыть тот факт, что вы жульничаете.

Откровенно говоря, когда тебя душат, едва ли существуют крайности, которые можно счесть «жульничеством». Но у меня не было ни времени, ни воздуха, чтобы обсудить этот довод с ГАРВом.

– Лично я успешно пережила горе, – продолжала Нова. – Я сумела придать моему гневу положительное направление. Я использую его в моем реслинге, так что он во многом помог моей карьере. Думаю, это указывает на уровень возмужания, которого до сих пор не добился болотная крыса Бен.

– По моей команде, – заговорил ГАРВ. – Готовы? Кусайте!

Я впился зубами в бедро Новы и позволил ГАРВу влепить ей заряд электричества через мои зубы. Моим коренным стало немного щекотно от электрической отдачи (кажется, я потерял пломбу), но соперница явно получила львиную долю заряда.

– Ой! – вскрикнула она наполовину от боли, наполовину от удивления. – Вы кажется, укусили меня?

Она слегка ослабила ножной захват, давая мне возможность выкрутиться. Я выскользнул из него и вскочил на ноги с помощью одного из канатов. Нова поднялась и медленно погналась за мной, потирая на ходу ногу.

– ДОС побери! – сердито бросила она. – Я уже была на пути к победе.

– Мне казалось, что у нас спарринг.

Она набросилась на меня со скоростью кобры, объевшейся кофеином, вцепилась в меня левой рукой и сильно толкнула на зажимную муфту, прижимая меня к этому механизму плечом.

– Все мужчины одинаковы, – процедила она. – Все и всегда решается соревнованием. Проклятье, я ненавижу ваши комплексы. Почему вы так боитесь общения?

– Но кто как не я хотел поговорить? – возразил я.

– Дешевые уловки. Всегда перекладываете вину на других.

Она собрала пальцы правой руки в кулак и гибкие мускулы на ее руке напряглись словно фунт пластиковой взрывчатки с зажженным фитилем. У меня появилось ощущение, что я исчерпал запас гостеприимства.

И в этот миг я услышал мелодичный (и спасительный) звук симулируемого ГАРВом гонга.

– Время вышло! – воскликнул он. – И сердечно поздравляю вас, мисс Пауэрс. Мне кажется, ваши эмоции значительно укрепились за время этого поединка.

Нова улыбнулась и перестала прижимать меня к муфте.

– Вы действительно так думаете?

– Убежден! – ответил ГАРВ. – Для столь открытого разговора о чувствах требуется великая сила.

– Как будто я этого не знала. Но попробуйте найти мужчину, который это ценит.

– Эта стена напускной бравады всего лишь дешевый фасад, скрывающий их неуверенность в себе, – сказал ГАРВ.

– Это уж точно, – согласилась Нова, снимая интерфейс с муфты и повернулась ко мне.

– Знаете, Зак, вам не мешает поучиться эмоциональной зрелости у вашего компьютера.

– Да, он весьма цельная натура.

Я взял у нее интерфейс и вернул его к себе на запястье. Бывшая соперница и я сошли с помоста и очутились на относительно безопасном полу спорт зала.

– Последний вопрос о Пирсе. Когда вы видели его в последний раз?

– Чуть больше года назад, – ответила Нова. – Он сказал мне, что дела не улаживаются и для нас лучше идти каждому своей дорогой.

– Вы знаете, что сейчас он пропал. Никто не видел его почти год.

– И вы ищите его?

– Это так.